Отправлено: 18.10.13 15:54. Заголовок: Интервью с деятелями кино и театра

Читаем, обсуждаем...

 Отправлено: 28.12.13 16:05. Заголовок: Olga пишет: но мног..

Olga пишет:

цитата:

но много описанных подробностей знать не хочется, особенно про людей, ушедших очень недавно.

Оля, если вы имеете в виду - подробностей про самого Германа, то это его собственные слова, о себе в том числе. И у него всегда была такая манера говорить о людях, ничего не приукрашивая. Скрытый текст

Когда-то я была просто убита его словами об Андрее Миронове, это было вскоре после смерти Миронова, так что произвело тем более гнетущее впечатление.

Но у него и фильмы такие. То есть это, скорее, не злой язык, а такой глаз, такой угол зрения, порой - да, весьма неприятный для тех, кого он этим своим глазом видит.

Кстати, этим Алексей Герман очень сильно отличается от своего отца. Творческий метод у них совершенно разный. У Юрия Германа книги, в общем и целом, добрые, а у Алексея Германа фильмы... ну, не то, что злые, но услады для глаз и слуха там точно маловато. В некоторых и вовсе нет. Мне так каацца...

 Отправлено: 28.12.13 18:04. Заголовок: Eugenia, спасибо за ..

Eugenia, спасибо за статью

цитата:

Татьяна Москвина - о Галине Волчек

Хорошие размышления и читаются как-то проникновенно.

 Отправлено: 17.01.14 02:12. Заголовок: Тоже не совсем интер..

Тоже не совсем интервью, а публикация в "МК" к юбилею Василия Ланового:


Крестьянскому сыну, аристократу советского кино Василию Лановому 80 лет

Светлана Хохрякова

Павка Корчагин, Артур Грей, Иван Варавва, Анатоль Курагин, граф Вронский, Андропов, Ришелье, - и это все он

16 января исполняется 80 лет народному артисту СССР Василию Лановому. В этом году актер отмечает и 60-летие своей кинокарьеры. Его дебют состоялся в 1954 году в картине «Аттестат зрелости» Татьяны Лукашевич, где сыграл самонадеянного красавца Валентина Листовского, с эгоизмом которого боролись дружным советским коллективом.

По случаю круглой даты особых торжеств не будет, как это было десять лет назад, когда устроили грандиозный юбилейный вечер в концертном зале «Россия». Слишком трагично складывается в последнее время жизнь. Художественный руководитель Театра им. Евг. Вахтангова, где с 1957 года работает Василий Лановой, Римас Туминас сказал нам: «После драмы, случившейся в семье Василия Семеновича, мы договорились, что ничего специально устраивать не будем. Это его решение. Сыграем три спектакля с его участием – «Последние луны», «Пристань», а 16 января - «Посвящение Еве», который пройдет в 200 раз. Все будет скромно».

Биография у Ланового завидная, есть, что вспомнить. Как написал он в своей автобиографической книге «Летят за днями дни», в 1934 году появился Его высочество Василий Семенович Лановой. Спасаясь от голода, его родители-крестьяне переехали в 1931 году из украинской деревни в Москву. Трудились на вредном химическом производстве, заработали инвалидность. Семилетним ребенком Василий Лановой встретил войну в Одесской области, куда его отправили родители вместе с сестрами к дедушке и бабушке. О начале войны он узнал, как только сошел с поезда. Встреча с родителями произошла спустя почти четыре года.

Дитя войны, Лановой пережил страшные минуты, оставившие память на всю жизнь. Начал даже заикаться после встречи с фашистом, полоснувшим над его головой автоматной очередью. Не захотел Вася отдавать ремень, подаренный ему расквартированным в их доме немецким офицером, который постоянно горевал об оставшемся в Германии сыне. Уже в Москве врач посоветует петь протяжные украинские песни, чтобы победить заикание. Благодаря учителю украинского языка, на оккупированной немцами территории, 7-летний Лановой познакомился с книгой «Как закалялась сталь» Николая Островского, и буквально бредил ее героем Павкой Корчагиным. В 1956 году он сыграет эту роль в фильме Александра Алова и Владимира Наумова. И по иронии судьбы сделает это вместо Георгия Юматова, своего будущего партнера по картине «Офицеры» Владимира Рогового.

К актерскому делу Василий Лановой пристрастился в тринадцатилетнем возрасте, когда оказался в театральной студии при Дворце культуры завода им. Лихачева в Москве. Там встретился с будущим режиссером Игорем Таланкиным, тогда еще студентом, в фильме которого «Незримый путешественник» много позже сыграет императора Александра Первого.

Будучи золотым медалистом, Лановой поступил на факультете журналистики МГУ, но закончил в итоге Театральное училище им. Б.В. Щукина, мастерскую ученицы Вахтангова Цецилии Мансуровой. Там он познакомился со своей первой женой – Татьяной Самойловой.

Первые годы в театре приходилось довольствоваться незначительными ролями, массовкой, потом переиграл множество романтических героев, принцев, рыцарей, полководцев. А в 1963-м сыграл свою фирменную роль – принца Калафа в «Принцессе Турандот» в постановке Рубена Симонова. Интересно, что в кино одной из самых популярных его работ стала эпизодическая роль в картине «Полосатый рейс» Владимира Фетина. Именно в этом фильме герой Ланового произносит знаменитую фразу: «Красиво плывет вон та группа в полосатых купальниках». И сам актер называет ее любимой, единственной комедийной в послужном списке из более чем 60 ролей. Лановой в общем по-настоящему оценивает лишь немногие из них, выделяет редкие мгновения в самых знаменитых своих работах. Вроде сцены в «Офицерах», когда его Иван Варавва смотрит на мальчика, прежде чем наденет фуражку. В «Офицерах» он скажет знаменитую фразу, ставшую важной для поколений: «Есть такая профессия – Родину защищать». Лановой – это и Артур Грей в «Алых парусах» Александра Птушко 1961 года - идеал любой девушки, не только Ассоль в исполнении Анастасии Вертинской. Интересно, что Василий Лановой в течение нескольких лет является президентом киносмотра «Алые паруса» в «Артеке».

А вот от роли Вронского в «Анне Карениной» Александра Зархи Лановой поначалу отказался. Персонаж показался урезанным и бескровным, сведенным к одной сюжетной линии, связанной с Анной (ее сыграла тогда уже бывшая жена Татьяна Самойлова). Зархи пробовал других актеров, а в итоге сделал повторное предложение Лановому и убедил его. От роли Богдана Хмельницкого в свое время актер тоже отказался. Прочитал сценарий и… не захотел быть проводником украинского национализма, по его словам. По каким-то причинам отказался работать с Петром Фоменко в прославленном позднее спектакле Театра им. Евг. Вахтангова «Без вины виноватые».

В «Войне и мире» Сергея Бондарчука он сыграл Анатоля Курагина, а мечтал об Андрее Болконском. Череда мундиров, майоры, генералы, полковники сменяли друг друга. Лановому форма к лицу, у него и теперь отличная выправка. В нем чувствуется порода, аристократизм, неважно, что он – крестьянский сын. Трижды Лановой становился Дзержинским – в картинах «Шестое июля», «Бой на перекрестке» и «Золотая голова на плахе». Он сыграл Троцкого в спектакле «Брестский мир» Михаила Шатрова в постановке Роберта Стуруа.

Когда не было работы в театре, спасался литературой, самостоятельно делал чтецкие программы. Читал Пушкина. У Ланового - неповторимый, мгновенно узнаваемый голос. Он мастерски умеет читать закадровый текст, достаточно вспомнить документальную эпопею Романа Кармена «Великая Отечественная».

Снимался иногда ради денег, поскольку подрастали сыновья, и их надо было учить, одевать и кормить. Пошел преподавать в Щукинское училище, возглавил кафедру художественного слова. И сделал все, чтобы дети не пошли по стопам родителей. Василий Лановой написал в книге, что судьбой ему было предопределено встретить на своем пути Ирину Купченко, ставшую женой и матерью двоих его сыновей – Сашки и Сережки. Детей назвали в честь поэтов Пушкина и Есенина. В октябре 2013 года младшего Сергея не стало.

Лановой - крепкий человек, огромной внутренней силы. В сегодняшнем дне его многое не устраивает, о чем он и написал в своей книге «Летят за днями дни…». Если раньше мальчишки мечтали быть летчиками и моряками, то теперь миллионерами и бизнесменами. Ему претят бесконечные мыльные сериалы, развязная молодежь, заполонившая телеканалы и насаждающая низкопробный вкус, кромешный ширпотреб. Актерская профессия для него сродни учительской. Постарайтесь жить по-крупному – к этому он постоянно призывает.


Сергей Снежкин: «Эта «Принцесса Турандот» не дает ему покоя. Вот и роль Андропова он все время пытался раскрасить»

Мы поговорили с режиссерами, у которых Василий Лановой снимался в последнее время. Cергей Снежкин вспоминает о совместной работе на многосерийной картине «Брежнев», где Лановой исполнил роль Юрия Андропова.

- Как складывались ваши взаимоотношения на съемочной площадке?

- Наши отношения складывались так, как и должны складываться у замечательного актера, красавца-мужчины, коим является Лановой, и высокопрофессионального режиссера, каковым являюсь я. То есть это была атмосфера любви, уважения и сотворчества. Я иногда встречаюсь с Василием Семеновичем, и всякий раз с огромным удовольствием. Надеюсь, что как-нибудь мы еще встречусь с ним на съемочной площадке.

- А не было у Василия Семеновича предубеждения относительно роли Андропова? Все-таки он немало переиграл государственных деятелей и офицеров.

- Не забывайте, что Василий Семенович начинал театральную карьеру «Принцессой Турандот». Он – яркий, жанровый, абсурдный актер. Да еще красавец невероятный. Лицедей и удивительный трагик. Все в нем совмещается. Почему я сам о себе сказал так уважительно? Потому что моя карьера была невероятно счастливой. Я имел возможность работать с подобного рода людьми - Роланом Быковым, Евгением Лебедевым, недавно с Ириной Скобцевой. Я наших театральных и кино-столпов вожделею, люблю и почитаю. Никогда не было никаких противоречий с ними и с Лановым в частности. Одно счастье с такими людьми работать. А что касается роли Андропова, то это было предложение Первого канала. Мы долго не могли найти актера на эту роль. И продюсер Сергей Мелькумов рекомендовал Ланового. Когда Василий Семенович приехал на пробы, и мы с ним поработали, все было замечательно. Хотя он все время шел в сторону карикатуры. Эта «Принцесса Турандот» не дает ему покоя. Вот и роль Андропова он все время пытался раскрасить. Это было прелестно, и мы постарались все это утяжелить. Когда объединяются такого масштаба и калибра люди, как Василий Лановой и Сергей Шакуров, то они начинают заводиться друг от друга.

Работая над «Брежневым», мы снимали в Министерстве иностранных дел на Смоленской площади. Там есть мемориальный кабинет заместителя Громыко по внешней торговле, где сохранена в целостности вся мебель, сделанная по спецзаказу из карельской березы, телефонные аппараты того времени. Пока мы переставляли свет, Леонид Ильич-Шакуров, Андропов-Лановой и еще ряд товарищей с многочисленными звездами Героев Советского Союза и Соцтруда вышли на Смоленскую площадь прямо перед Министерством иностранных дел и начали приветствовать толпу. Это был цирк на конной тяге. Не исключено, что там произошло несколько автомобильных аварий. Наши актеры устроили такой сеанс спиритизма! Ужас! Абсолютное хулиганство. Еле загнали их обратно. Выбежала охрана. Был скандал. Все-таки Министерство иностранных дел.

Сергей Жигунов: «Нам нужен был масштабный артист и масштабная личность»

Недавно в кинотеатрах, а потом и на телевидении прошел новый фильм «Три мушкетера» Сергея Жигунова. Роль Ришелье сыграл Василий Лановой. Критики обрушились на картину. Многие сравнивали безупречную речь Ланового с тем, как говорят молодые актеры, естественно, не пользу последних. Сам актер сопоставлял Ришелье со Сталиным. Оба, по его словам, были сильными государственниками, порядок любили. Нам удалось разыскать режиссера Сергея Жигунова в США.

- Почему вы пригласили на роль Ришелье Ланового?

- Ришелье был великим политическим деятелем. И нам нужен был масштабный артист и масштабная личность.

- Василий Семенович крайне редко снимается. Как он отреагировал на ваше предложение?

- Мы встретились, все обсудили, после этого он согласился.

- Въедливым оказался? Возникали споры?

- Достаточно въедливый. А споры были в пределах разумного. При этом никаких сложностей в работе с Василием Лановым я вообще не испытывал.

- Бывает, что к артистами такого калибра нелегко подступиться, не знаешь, как им угодить.

-Что значит «угодить»? Мы же работаем, а не за девушками ухаживаем. Все было в рабочем порядке. Хорошо работали, с полной отдачей. Ему было интересно. Мне нравилось то, что он делал. Все получили удовольствие.

- Совместная работа что-то в вас изменила?

- Не сочиняйте лишнего. Все несколько проще, чем вам хочется.

- Но вы же творческие люди, должны заряжаться друг от друга.

- Нормально мы с ним работали. Он компанейский, общался со съемочной группой с удовольствием. Пытался рассказывать мальчишкам, нашим молодым актерам, истории про съемки фильмов, снятых в те годы, когда их еще на свете не было. Он спрашивал, помнят ли они какую-то картину, называл год ее создания. А те бледнели, не знали, как себя вести. Это было смешно. А потом Лановой мне говорил: «С кем тут вообще разговаривать? Куда ты меня привел?» Хороший он человек. Прекрасно с ним работать.

 Отправлено: 17.01.14 02:18. Заголовок: Светлана Хохрякова п..

Светлана Хохрякова пишет:

цитата:

В «Офицерах» он скажет знаменитую фразу, ставшую важной для поколений: «Есть такая профессия – Родину защищать».

На самом деле не Лановой эту фразу произносит, а Дружников в роли комполка Георгия Петровича. И еще Лановой повторяет Трофимову другую его фразу: "Командир должен думать. Думать, а не только шашкой махать!"

 Отправлено: 17.01.14 03:49. Заголовок: Статья Додина, на мо..

Статья Додина, на мой взгляд, достаточно спорная.
Про Ланового было приятно читать. Надо же, уже 80...
Фильм "Офицеры" очень люблю. И эти фразы тоже...

 Отправлено: 19.01.14 18:00. Заголовок: "Дифирамб" -..

"Дифирамб" - с Михаилом Ефремовым. В виде исключения - смотрю. Потом добавлю стенограмму, когда появится.

 Отправлено: 21.01.14 01:47. Заголовок: Стенограмма появилас..

Стенограмма появилась и спасибо большое за передачу с "самой дорогой массовкой" !

К. ЛАРИНА – Вот прозвучал эпиграф к нашей сегодняшней передаче. Вы, конечно же, узнали голос замечательного артиста, нашего сегодняшнего гостя – Михаила Ефремова. Миша, приветствую.

М. ЕФРЕМОВ – Здравствуйте всем, с праздником.

К. ЛАРИНА – «Миша, Миша, Миша» - пишет нам сразу же во время прослушивания этого стихотворения наша слушательница Лиза из Удмуртии, - «С прошедшим юбилеем! Благополучия вам и вашим близким! А нам – побольше видеть вас в кино и на телеканале «Дождь», да и ролей много хороших».

М. ЕФРЕМОВ – Спасибо большое. Но не будем забывать, что это стихотворение Шпаликова, и оно само по себе, даже без моего исполнения очень крутое.

К. ЛАРИНА – Кстати, одна из заслуг, безусловно, фильма «Оттепель», помимо художественных достоинств – это возвращение поэта. Потому что я смотрела по фейсбучной ленте – для многих молодых людей это просто было открытие, вообще не знали, что существует такой автор и что он писал такие замечательные стихи.

М. ЕФРЕМОВ – Ну вот, хорошо, что хоть это узнали.

К. ЛАРИНА – Я уже говорила сегодня, анонсируя нашу встречу, мы хотели отметить 50 лет, но прошли уже годы…

М. ЕФРЕМОВ – Отметить… отмечал я эти 50 лет месяца три, уж хватит. Давайте готовиться к 60-летнему юбилею.

К. ЛАРИНА – Но все равно, я посмотрела в Ютьюбе замечательные фрагменты вечера «Запой с Ефремовым». Я бы хотела с этого начать. Миша, вообще как эта идея возникла?

М. ЕФРЕМОВ – Ну, это такая старая идея у нас с Васильевым была, такая идея «Запой с Михаилом Ефремовым», сделать как в передаче. Но само название по себе смешное. Такую передачу: к кому-нибудь прихожу, о чем-нибудь говорю, а потом вместе поем. Но, поскольку не хватило у нас ни сил, ни времени, ни, наверное, сосредоточенности, чтобы это сделать, вот, когда юбилей подошел, вспомнилось название. И решили как в старые добрые времена сделать просто капустник. Так и слава Богу, что прошло.

К. ЛАРИНА – Ну, хорошо было?

М. ЕФРЕМОВ – Я не помню, как было, потому что мне было очень страшно.

К. ЛАРИНА – Запой был?

М. ЕФРЕМОВ – Нет, был запой, во-первых. Во-вторых, мне было очень страшно. Моя задача была – с наименьшими потерями пройти весь этот концерт. Ну, и вроде потерь было не так много. Но были. Не буду говорить, какие.

К. ЛАРИНА – Ну, там действительно Миша и пел вместе со своими товарищами, и плясал, и читал стихи, и читал фрагменты из каких-то драматических произведений.

М. ЕФРЕМОВ – Нет, это Дима Быков написал двух Чацких…

К. ЛАРИНА – С Меньшиковым.

М. ЕФРЕМОВ – Для нас с Олегом Евгеньевичем Меньшиковым. Спасибо, что он пришел, мы это прочли. Потом там были серьезные стихи Александра Гельмана, посвящение Олегу Ефремову, которые я давно хотел прочесть, но в этот раз вышло, что прочел. Ну, а вообще я не могу сказать, что это был серьезный вечер. Все-таки он был дурной.

К. ЛАРИНА – У нас были и свидетели, поскольку этот вечер был открыт, что важно сказать, дорогие друзья. На него продавали билеты, как на полноценное творческое представление. И люди, которые по билетам туда приходили, были в полном восторге. Они были, практически, вошли в ближний круг.

М. ЕФРЕМОВ – Ну, я уж не думаю, чтобы все прямо в полном восторге… Я думаю, что все-таки был народ, который говорил: «Что за ерунда?» Наверняка даже был. Ну, невозможно, чтобы всем все нравилось, как мы видим это в нашей жизни. Кому-то что-то не нравится.

К. ЛАРИНА – Конечно, без «Оттепели» не обойдется наш разговор. Ожидал ли ты, Миша, что будет такой эффект?

М. ЕФРЕМОВ – Что такой эффект будет, я не ожидал. Но я могу сказать, что очень редко такие работы происходят, когда и сниматься интересно, и смотреть потом интересно. Обычно либо смотреть потом интересно, а снимаешься в муках, либо снимаешься весело, а потом смотреть скучно. А тут было и очень партнерское, и художественное, и с режиссером какое-то такое единение во время съемок в Минске. И премьера прошла, и перезванивали все, и все друг к другу, по-моему, сохранили теплые отношения после этого фильма. И все говорят о том, как же продолжать, нужно ли продолжение, будут ли осколки…

К. ЛАРИНА – Второй сезон, должны…

М. ЕФРЕМОВ – Все зависит от Валерия Петровича Тодоровского, потому что он всех нас собрал. Его заслуга в этом успехе, в этом значении художественном «Оттепели» - ее не переоценить, эту заслугу. Это процентов 95.

К. ЛАРИНА – Часто вообще бывает такое ощущение компании во время работы в кино?

М. ЕФРЕМОВ – Я и говорю, что бывает, конечно… Но бывает, когда такая обалденная компания, так весело снимает, а потом на экране – пффф… А бывает наоборот. А в этот раз и сниматься было интересно, и смотреть потом интересно. Ну, это актерских режиссер, наверное, поэтому… я же от своего цеха, актерского, говорю. Я не знаю, с очень мало режиссерским бы я сравнил. Первый, кто на ум приходит – Никита Михалков, конечно.

К. ЛАРИНА – Который умеет компанию собрать.

М. ЕФРЕМОВ – Потому что он сам актер. Он сам актер, он понимает, что нужно нам – тем странным существам, которые изображают другие жизни. Так и Валера, Валера очень…

К. ЛАРИНА – Ты в первый раз с ним работал?

М. ЕФРЕМОВ – Я первый раз с ним работал, он очень… это, конечно, банальная фраза, но он знает, чего он хочет. Он действительно знал, чего он хочет, но тоже нервничал. Было видно, что он тоже переживает. И это все сделано было по-честному, а это всегда видно, когда по-честному сделано.

К. ЛАРИНА – Он очень смешно рассказывал о том, ссылаясь на тебя, что Миша говорил, что у Тодоровского самая дорогая массовка на съемочной площадке.

М. ЕФРЕМОВ – Ну, это шутка была. Там действительно же есть такие сцены, когда там шапки какие-то, посиделки…

К. ЛАРИНА – А все должны присутствовать.

М. ЕФРЕМОВ – Ну, все же здесь, конечно. И все мы присутствовали, когда кто-нибудь играет сцену на крупном плане . Мы сзади веселились, как могли.

К. ЛАРИНА – Когда писали про этот фильм, обсуждали его, называли в числе самых лучших актерских дуэтов Ефремова и Светлану Колпакову – Кривицкий и его жена. Света работает во МХАТе, да? Вы с ней раньше пересекались?

М. ЕФРЕМОВ – Нет, не пересекались. Но я знал, у меня же все-таки родственники во МХАТе работают. Мама работает. Света… хороших артистов видно сразу. Когда мы пробовались, это было уже понятно.

К. ЛАРИНА – А кто режиссер в итоге, персонаж, собирательный образ?

М. ЕФРЕМОВ – Ну, я не знаю…

К. ЛАРИНА – Мы же любим гадать, как … а кто это?

М. ЕФРЕМОВ – Я настаиваю, что это Бондарчук и Познер из современных. Но это по прическе. Я не знаю… честно говоря, для Кривицкого – для него главный прототип – Хрущев, конечно. Он же такой, по ветру нос держит.

К. ЛАРИНА – Ну, тут и про Пырьева вспоминали, поскольку работы известные.

М. ЕФРЕМОВ – Ну, конечно, потому что он был директором Мосфильма. Там можно вспомнить про Герасимова, про кого угодно можно вспомнить. Конечно, в этом фильме нет абсолютно точных отсылок к каким-то точным историческим фактам и историческим личностям. Это все собирательно. Поэтому это миф, все-таки это не то чтобы сказочная, а такая, скорее, легендарная история.

К. ЛАРИНА – Очень много было разговоров по поводу времени, в котором вы там существуете, в этом фильме. Кто-то говорил, что это все неправда, что все было не так, даже я видела, что были дискуссии между так называемыми «шестидесятниками», то есть теми людьми, молодость которых вы играли.

М. ЕФРЕМОВ – Значит, все получилось, если даже они сами между собой спорят, значит, там есть конфликт, заложен, значит, это произведение художественное.

К. ЛАРИНА – А мама смотрела?

М. ЕФРЕМОВ – Мама смотрела.

К. ЛАРИНА – И что?

М. ЕФРЕМОВ – Конечно, все не так было. Но мне очень приятно – мне звонил Андрей Смирнов, говорил, что все было так. То есть тут кому верить – тоже непонятно.

К. ЛАРИНА – Ну, а для тебя это время что-то значит? Это годы твоего рождения.

М. ЕФРЕМОВ – Нет, это время за два года до моего рождения. То, что было лет через 5 после моего рождения, году в 1968-1969, по поводу «много курят» и т.д. – ну, так оно и было на самом деле. Во-первых, не надо забывать, что это творческая интеллигенция…

К. ЛАРИНА – Богема, да.

М. ЕФРЕМОВ – Они показывают репетиции «Современника» в те годы, есть черно-белые кадры. Ну, они смолят все. Так что… Потом, страна же все-таки после войны. И вот те, кто выиграл войну – они же курили, они же там все курили тогда, потому что это, ну, и психологическая разгрузка, и от голода, наверное. А потом их дети, естественно, хотели быть похожи на родителей. Тут все логически обосновано.

К. ЛАРИНА – Ну, еще то, что обсуждали все время – название не соответствует содержанию, что когда узнали, что «Оттепель» - думали, что это будет про… Да, а это про оттепель. Ну, все равно, мне кажется, что здесь абсолютно совпадает по ощущениям.

М. ЕФРЕМОВ – Если будет продолжение, то там, как Валерий Петрович говорил, название должно быть «Осколки».

К. ЛАРИНА – Тот самый фильм…

М. ЕФРЕМОВ – Нет, то самое, что осталось от оттепели.

К. ЛАРИНА – Ну, мы тоже про это говорили, что, безусловно, просится второй сезон. Тем более – есть про что. Поезд Москва – Одесса – он о многом говорит в финале.

М. ЕФРЕМОВ – Ну, вам он, может, и говорит. У меня гораздо больше для моего героя говорит самолет Москва – Рим.

К. ЛАРИНА – Москва – Рим. «Красную палатку» поехал снимать.

М. ЕФРЕМОВ – Только желтую.

К. ЛАРИНА – Если говорить, опять же, о партнерах, я хочу вспомнить еще об одном актере, который в этом фильме сыграл тоже ключевую роль – это Вася Мищенко.

М. ЕФРЕМОВ – С праздником, Василий Константинович, вас.

К. ЛАРИНА – Да, с Крещением, да. Василий Мищенко – актер грандиозный, но, как мне кажется, совершенно не использованный по настоящему, не реализованный, скажем так, в кино я имею в виду.

М. ЕФРЕМОВ – Да, но в кино, наверное, нет. Хотя он же режиссер-постановщик, он снимал сериалы какие-то. Потом то, что он театральный артист замечательный, никто в этом никогда и не сомневался. Гарик ему действительно обещал как-то… Гарик Сукачев, я имею в виду… И взял его на роль в нашем спектакле «Анархия»…

К. ЛАРИНА – Да, я и хотела спросить, потому что «Анархия» идет уже несколько сезонов, спектакль. И там Дима Певцов…

М. ЕФРЕМОВ – Дима Певцов, Маша Селянская, Вася Мищенко, Оля Дроздова и я.

К. ЛАРИНА – Там есть некая перекличка с «Оттепелью», по ощущению времени?

М. ЕФРЕМОВ – Ну…

К. ЛАРИНА – Там тоже есть такие воспоминания о молодости. Ну, правда, не наша история.

М. ЕФРЕМОВ – Не наша история, замешана на совсем другой, с позволения сказать, культуре. Нет, я думаю, не похожа. Может быть, это у нас, в наших русских мозгах и в наших русских нервах это такие ассоциации могут быть. Но так не похоже, там же совсем другая культура. Там культура панка. А у нас в России не может быть культуры панка, потому что Россия сама панк. Не может быть панка в панке.

К. ЛАРИНА – Но там ты и поешь замечательно, кстати.

М. ЕФРЕМОВ – Ну, это не замечательно.

К. ЛАРИНА – А у вас были вокальные репетиции?

М. ЕФРЕМОВ – Конечно. Были музыкальные репетиции. Повезло больше всех Маше Селянской, потому что она как взяла бас-гитару, как встала… и все ребята говорят: «Опа, сразу встала прямо в стойку, прямо точно, бас-гитариста». А Диме, хотя Дима Певцов – он и гитарист, но не гитарист…

К. ЛАРИНА – Вокалист профессиональный.

М. ЕФРЕМОВ – Да, он профессиональный певец, но ему пришлось переучиваться, потому что там другие грифы надо брать.

К. ЛАРИНА – А ты?

М. ЕФРЕМОВ – А я же фронтмен, мне чем выше кричи… Я был на концертах Гарика Сукачева, так что я знаю, что там делать…

К. ЛАРИНА – Как надо.

М. ЕФРЕМОВ – Ну, не то чтобы я знаю, как надо, но хотя бы я видел, как надо. Наверное, у меня организм… не наверное, а точно – у меня так не выйдет никогда. Но ведь там же старые панки, которые не играли 30 лет.

К. ЛАРИНА – У нас сегодня, кстати, старые панки – они беспрерывно играют. У них перерыва нет.

М. ЕФРЕМОВ – У нас не старые панки, у нас старые рокеры. У нас и Чачу Иванова старым назвать – язык не поворачивается. У нас панк, кстати, это такое элитарное сходство получается.

К. ЛАРИНА – А, на твой взгляд, почему не произошло смены поколений, кстати, в нашей рок-культуре?

М. ЕФРЕМОВ – Я думаю, произошла смена поколений, просто мы не знаем об этом. Не произошло смены поколений в средствах массовой информации, которые освещают рок-культуру.

К. ЛАРИНА – То есть есть люди, которые готовы… то есть та молодая шпана, что снесет нас с лица земли?

М. ЕФРЕМОВ – Ну, … ее пока мы не можем видеть на всех экранах, потому что, может быть, они тексты не те поют, может быть, они… такая уж музыка – совсем неприятная.

К. ЛАРИНА – Рэперы – это одна культура, рэперы – и там уникальный совершенно Вася… Вася Гончаров, Вася Обломов. Это явление, что называется. А именно в рок-культуре, я не знаю, у нас Света даже больше знает, она тоже ходит по всем этим старикам вашим, на все концерты.

М. ЕФРЕМОВ – Я честно скажу – рок-культура – она во всем мире уже пожилая культура. Сейчас рэп скорее, наверное… По поводу Васи Обломова. Во-первых, привет ему. А во-вторых, все-таки наш человек. А во-вторых, мне Вася все-таки напоминает… вот, он рэпер, но все-таки есть что-то из КСП в нем. И это приятно мне, как пожилому человеку.

К. ЛАРИНА – Я напомню нашим слушателям, что, конечно же, вопросы ваши приветствуются. Здесь огромное количество… здесь сплошные поцелуи, пока я вижу.

М. ЕФРЕМОВ – Спасибо большое, дорогие радиослушатели.

К. ЛАРИНА – Так что, дорогие друзья, напомню номер СМС +79859704545, присылайте ваши вопросы. Конечно же, много вопросов про «Господина хорошего», которого очень ждали на новогоднем вечере на канале «Дождь». Но там, как я поняла, в связи с тем, что были такие траурные дни, были какие-то изменения в структуре этого?

М. ЕФРЕМОВ – Были какие-то изменения, действительно. И Вася убрал свое выступление, потому что оно на то время совсем не подходило, наверное, к моменту. Дима убирал что-то. Ни Васильева, ни меня не было в это время просто в Москве. Наверное, поступили… Также я не знаю, у нас не было еще…

К. ЛАРИНА – Разбора полетов.

М. ЕФРЕМОВ – Разбора полетов, подведения итогов…

К. ЛАРИНА – Но это живой проект или уже нет?

М. ЕФРЕМОВ – Ну, если мы живы, я думаю, этот проект тоже живой. Только он может видоизменяться. У нас же даже идеи есть – «Венецианские дожили», из Венеции все эти пасквили делать. Но это, к сожалению, очень дорого.

К. ЛАРИНА – Хорошее название. Мы делаем паузу, слушаем новости, потом возвращаемся к передаче и продолжим дальше разговор.

 Отправлено: 21.01.14 01:48. Заголовок: НОВОСТИ К. ЛАРИНА..

НОВОСТИ



К. ЛАРИНА – Я тоже свой дифирамб все-таки хочу сказать. Потому что, мне кажется, уже прошло давно то время, когда Михаила Ефремова сравнивали с отцом в том смысле, что «а вот, это сын Олега Ефремова».

М. ЕФРЕМОВ – Давай лучше скажем дифирамб Олегу Ефремову.

К. ЛАРИНА – Конечно, это безусловно. Но это очень важный момент, который каждый сын звездных родителей переживает, если он идет по той же стезе. Тот же Костя Райкин, который до сих пор, когда кто-нибудь ему скажет про Аркадия Исааковича, его начинает бить падучая – что он… ну, имеется в виду, когда его представляют как сына Аркадия Райкина.

М. ЕФРЕМОВ – Ну, его так уже давным-давно не представляют.

К. ЛАРИНА – Бывает. Бывают такие случаи, недавно был, очень обиделся на ведущего. А вот здесь, конечно, этот рубеж давно перейден. И Михаил Олегович Ефремов – абсолютно самодостаточная фигура. Большой, не побоюсь этого слова, артист, и каждая его новая работа лишний раз это подтверждает.

М. ЕФРЕМОВ – Спасибо большое.

К. ЛАРИНА – Я горжусь. Я горжусь, потому что я начинала свое знакомство с Мишей еще с детских его творческих работ. Недавно показали фильм «Когда я стану великаном». Вот, сейчас буквально проговорили с Мишей. Боже мой, километры текста выучил ребенок.

М. ЕФРЕМОВ – Ну, ребенку легче учить текст, чем пожилому человеку. Сейчас мне все-таки нужен чаще всего пюпитр на сцене, потому что как выбьет – и дальше не знаешь, что говорить. Страшное дело. Это страшно … такая.

К. ЛАРИНА – То есть память уже не такая, как в юности?

М. ЕФРЕМОВ – Память, к сожалению, да.

К. ЛАРИНА – Подводит.

М. ЕФРЕМОВ – Подводит.

К. ЛАРИНА – Сейчас есть всякие… не только пюпитры, и суфлеры есть, в конце концов. Вон, у Гриши Константинопольского играл когда – по суфлеру это?

М. ЕФРЕМОВ – Да, по суфлеру. Но это телесуфлеры. «Гражданин поэт» записывается. Но есть же еще суфлер в ухо, можно поставить – и будут подсказывать.

К. ЛАРИНА – А это не мешает творческому процессу? А как же … образ?

М. ЕФРЕМОВ – А это уж как ты прикидываться умеешь.

К. ЛАРИНА – Потому что, одно дело, когда это дикторская работа…

М. ЕФРЕМОВ – Я думаю, это опыт и привычка. Не знаю, кому-то это, наверное, очень сильно мешает, кому-то, наоборот, очень сильно помогает.

К. ЛАРИНА – Я слышу иногда в некоторых театрах – из-за кулис кричат …

М. ЕФРЕМОВ – Это там, где нет суфлерской будки. Да, такое бывает.

К. ЛАРИНА – Миша, а насколько ты как гражданин и человек разборчив в связях? Не в половых, а в дружеских? Из-за чего можешь расстаться с человеком?

М. ЕФРЕМОВ – Я не знаю… это, во-первых, мое личное дело…

К. ЛАРИНА – Я не требую никаких примеров. Есть какие-то принципиальные вещи, которые не прощаются?

М. ЕФРЕМОВ – Я думаю, что они, конечно, есть. Но каждый раз это разные обстоятельства. И обстоятельства не могут быть одни и те же. Каждый отдельный случай разбирать надо отдельно.

К. ЛАРИНА – А идеологические разногласия бывают?

М. ЕФРЕМОВ – Идеологические разногласия – конечно, бывают. Идеология-то у нас разная. Но я не могу сказать, что это основное. Как-то в детстве… ну, как в детстве… в юности или даже уже в молодости, небезызвестный мой друг – отец Иоанн Охлобыстин написал такую пьесу «Злодейка, или Крик дельфина». И мы ее делали, делали, где-то 5 дней до премьеры или неделя до премьеры. И Ваня мне говорит: «Мы с Оксаной решили, я вступаю в КПРФ». А тогда были более идеологические серьезные расхождения.

К. ЛАРИНА – Это начало 90-х?

М. ЕФРЕМОВ – Середина. Это 1996 год. Начало 1996 года. И я говорю: «Ну и хрен тебе, а не твоя пьеса на сцене Художественного театра, тогда я прекращаю, если ты будешь вступать в коммунистическую партию». Он не вступил в коммунистическую партию…

К. ЛАРИНА – И спектакль вышел.

М. ЕФРЕМОВ – Спектакль вышел. Но надо сказать, что я пришел… художественный руководитель же папа мой был, и я говорю: «Вот, значит, не будет спектакля «Злодейка, или Крик дельфина»». Он говорит: «Почему?» «Потому что Иван с женой вступает в коммунистическую партию». Как он хохотал! Олег Николаевич очень хохотал. И, наверное, этот хохот его… все-таки мухи отдельно, а суп отдельно.

К. ЛАРИНА – Ну, ты сам вывел на этот разговор, упомянув в качестве примера Ивана Охлобыстина. Сегодня он у нас фигура очень сильно обсуждаемая в связи с его… считай, почти фашистскими заявлениями.

М. ЕФРЕМОВ – Да, мне мама сказала. Фашизмом попахивает. Ну, я как… вспоминая дедушку русского фашизма Сергея Курехина…

К. ЛАРИНА – Ну, это игра была.

М. ЕФРЕМОВ – Ну, какая игра? Почему же здесь игра, а там не игра? Там слишком сильно доигрался, до саркомы сердца.

К. ЛАРИНА – То есть там тоже всерьез было увлечение?

М. ЕФРЕМОВ – Я думаю, там было… я не думаю, во-первых, что у Ивана всерьез может быть увлечение вот этими всеми темами, потому что он… Я думаю, что это провокационные такие, веселые понты, что называется.

К. ЛАРИНА – А ты с ним не разговаривал на эту тему?

М. ЕФРЕМОВ – Я не разговаривал, ему же невозможно узнать, по какому телефону он сейчас находится. С другой стороны, Ксюша, понимаешь, ну, все же знают – в России всегда ищут виновных. Виноваты всегда одни и те же – евреи, педерасты, коммунисты, Чубайс и велосипедисты. Понимаешь?

К. ЛАРИНА – Гайдара еще забыл.

М. ЕФРЕМОВ – Ну, Гайдар, Чубайс – это одно и то же. Особенно, конечно, виноваты велосипедисты, потому что какое право они имеют закатывать правую штанину?

К. ЛАРИНА – Вопрос-то серьезный. Я тоже об этом думаю. Потому что я знаю талантливого человека Ивана Охлобыстина. Вот, я читаю, что «геев надо в печи запихивать», что они не люди. Он же всерьез пишет письмо, он же не просто так стебается по телевизору.

М. ЕФРЕМОВ – Понимаешь, в чем дело? У меня после принятия многих законов за последние 3 года все вот эти выступления кажутся попыткой… «Эй!» Ну, знаешь, как раньше писали: «А я рыл тоннель от Москвы до Токио». Думая, что это… подумают, что это абсурд. Я с Иваном не разговаривал. Я могу сказать, что… я не могу сказать, одобряю я его выражений, не одобряю…

К. ЛАРИНА – ... пишет вам: «Я поддерживаю, скажи».

М. ЕФРЕМОВ – Нет, я просто не понимаю, в какой ситуации, в каком контексте, в каких обстоятельствах он это говорил. Чтобы успокоить милых людей, я скажу, что я не поддерживаю, конечно, печи. И не поддерживаю, конечно, эту статью уголовную – пусть все любят, как хотят. Но все-таки есть просьба сильно к нам не лезть.

К. ЛАРИНА – Тут, понимаешь, какая штука – люди, когда обсуждают вот эти заявления Ивана, пишут: «А как же его друзья? У него такие хорошие друзья, про паровоз поют. А почему они ему не скажут: Ваня…»

М. ЕФРЕМОВ – Ну, потому что дозвониться, во-первых, невозможно… Потому что Ваню не остановить. И я действительно, ну, если вспомнить, что Иван все-таки не предан анафеме, не отлучен от церкви…

К. ЛАРИНА – Церковь, кстати, по-моему, поддерживает…

М. ЕФРЕМОВ – Что церковь поддерживает? Церковь… Иван… Это сказал и Кураев вчера, было написано… Насколько я помню, апостол Павел, по-моему, говорил, что это такой грех, когда бесы переворачиваются. То есть тут все-таки вопрос нравственности и морали – он может находиться. Но без насилия.

К. ЛАРИНА – Тем более что друзья-геи, отвечая на вопрос наших слушателей… «А есть ли друзья – геи?»

М. ЕФРЕМОВ – А по поводу друзья-геи – это… Самые главные антисемиты говорят, что у них есть друзья – евреи. Ну, ерунда. Вообще вся эта тема – она раньше, по-моему, лет 5 назад неловко было на эту тему говорить. Неудобно как бы. Ну, потому что это личное дело…

К. ЛАРИНА – Никто никому не мешал.

М. ЕФРЕМОВ – Давайте, теперь будем смотреть, как люди какают и писают – может, кто-то не так это делает, а нужно вот так делать. Ну, как-то это… какая-то такая тема, которая… давайте, оставим, вот, прошли мы ее.

К. ЛАРИНА – Хочу все-таки вспомнить, что эта тема была очень деликатно и очень важно затронута в фильме «Оттепель». То, что сделал Валера…

М. ЕФРЕМОВ – Но это же художественное высказывание. А мы с тобой сейчас занимаемся социальными и политическими высказываниями. Это художественное высказывание. Поэтому оно имеет право на существование абсолютное. Ну, кто как что где вякнул? Ну, мы находимся в ситуации информационной эволюции. Действительно, сейчас где-нибудь рот откроешь – и все знают уже сразу.

К. ЛАРИНА – Опять же говорю, здесь другой случай. Здесь человек говорил, чтобы быть услышанным. Это он не в частном …

М. ЕФРЕМОВ – Ну, может быть, надо узнать, как Евросеть – повысились ли продажи или нет.

К. ЛАРИНА – Ну, он же ушел оттуда теперь.

М. ЕФРЕМОВ – Но когда еще не уходил – там же было 5 дней…

К. ЛАРИНА – Он теперь ушел в какую-то компанию, которая производит одежду…

М. ЕФРЕМОВ – Ну, посмотрим, как они будут торговать этой одеждой.

К. ЛАРИНА – А главный стилист по одежде – гей. Который одевает Ваню. Открытый. Он этого не скрывает.

М. ЕФРЕМОВ – Я, честно говоря, не думаю, что там вся эта ситуация настолько ужасна. Как мама моя говорит: «Фашизм, фашизм». Да, он… есть фашистские в этом нотки и запашок. Но мне кажется, что надо его не то что понять и простить… понимать тут сложнее, прощать нечего. Но, как мне кажется, не надо серьезно относиться к заявлениям отца Иоанна. Слишком много за его жизнь было этих заявлений. Как говорил давным-давно Женька … : «Ваня – наш духовный Воланд».

К. ЛАРИНА – Хорошо. Ну, вы видите, вы вышли пока из этой непростой темы все-таки с шуткой, с юмором и с огоньком.

М. ЕФРЕМОВ – Я не очень понимаю, как иначе.

К. ЛАРИНА – На самом деле, возвращаясь к своему вопросу, то, что касается действительно каких-то разногласий идеологических, мировоззренческих, с друзьями. Эта проблема как бы решаема? Она проговаривается? Или вы вообще не обсуждаете действительно какие-то взгляды…

М.ЕФРЕМОВ – У меня нет каких-то явных представителей… среди моих друзей явных представителей Российского Национального Единства или Коммунистической партии… Я не зарекаюсь. Во-первых, а во-вторых, ну как?.. Не думаю, что идеология вообще предмет для разговора за столом. За круглым столом – может быть и об идеологии, специальные люди, они называются политики, депутаты, чиновники, которые тырят на этой идеологии и на всем остальном сколько – мы уже не сосчитаем никогда. Но это их… ну, у них такое занятие. И все время что меня раздражает – тоже, тот же Ванька ляпнет что-нибудь или что-нибудь произойдет, и все сразу начинают со страшной силой это обсуждать. Плюньте вы на это и разотрите. Не достойно обсуждения очень многое, что обсуждается в нашей стране с пеной у рта. Очень многое.

К. ЛАРИНА – У нас же не только Иван Охлобыстин дарит подобные темы для обсуждения, но и, действительно, представители нашей законодательной власти. Куда нам деваться? Они же пишут законы, по которым мы обязаны жить.

М. ЕФРЕМОВ – В том-то и проблема, что Иван хотя бы вякает. А эти пишут законы. Ну, вот пусть по ним и живут.

К. ЛАРИНА – То есть не признаем мы этих…

М. ЕФРЕМОВ – Почему не признаем? Я их просто не знаю, этих законов. Я не признаю закона об усыновлении… это, по-моему, что-то непродуманное совсем. Ну, а так – какие еще жуткие и ужасные законы ты можешь мне сказать?

К. ЛАРИНА – Ну, вот, про запрет гей-пропаганды, конечно, идиотский.

М. ЕФРЕМОВ – Запрет гей-пропаганды – понимаешь в чем дело? Я не могу сказать… я не гомофоб, мне наплевать. Но я могу понять тех больных… ну, не то чтобы больных, но очень эмоциональных, сверх-эмоциональных людей, матерей, отцов, которые за детей своих там то-то, то-то… Это происходит потому что мы отстали не только в хорошем, не только в электронике, но и в плохом. Мы отстали. Мы во всем отстали. Может быть, конечно, надо так и оставаться отсталыми в плохом. Но прогресс цивилизации человеческой… она всеобъемна, и поэтому так не выйдет.

К. ЛАРИНА – Закон о защите чувств верующих?

М. ЕФРЕМОВ – Это я не очень понимаю.

К. ЛАРИНА – Ну, вот, к тебе приходили на спектакль … православные активисты? Сорвали спектакль, кричали, что это богохульство. Когда они выставки громят – это же все… закон дает…

М. ЕФРЕМОВ – Прекрасный пиар. Я помню, как в спектакле «Так победим!» - третий или четвертый, когда еще политбюро, Брежнев… кто-то там встал в середине зала и кричал: «Верните Солженицына!»

К. ЛАРИНА – А, даже так было?

М. ЕФРЕМОВ – В то время, да, в 1982 году. Так что… Тут же еще надо… я говорю: выкрикивать, вот эти вещи совершать, вот эти православные террористы, активисты – они же все сверх-эмоциональные люди, чем-то очень обиженные в жизни. Которые всю свою энергию именно в такие акции, в эти все вещи всю энергию вкладывает. Ну, пожалеть их.

К. ЛАРИНА – Конечно, можно пожалеть, если у них нет орудия в руках. Их орудие на сегодняшний день – как раз этот самый закон. Понимаешь? Они же открывают варежку, когда понимают, что их поддерживает государство в этом. Появление православных казаков… они Додину исписали какими-то матюками весь театр, подбросили ему голову свиную, на которой написали «Додин». Это же что? Как может человек, художник, в такой атмосфере вообще что-то создавать? Это же действует невероятно на психику. Даже если можно их пожалеть. Ну, пожалеть. Но жизнь-то портят людям.

М. ЕФРЕМОВ – Ну, Додин-же это в Питере. Там же жлобы живут, это же нам губернатор рассказал.

К. ЛАРИНА – А, да-да-да.

М. ЕФРЕМОВ – Чего удивляться?

К. ЛАРИНА – Хорошо. Поехали дальше. Еще одна тема, которую хотела затронуть. Я не знала, что ты уже почти гражданин Латвии. Это действительно так?

М. ЕФРЕМОВ – Нет, я не гражданин Латвии. Нет. У меня вид на жительство в Латвии.

К. ЛАРИНА – Пора валить?

М. ЕФРЕМОВ – Нет, абсолютно не так. Такой идеи по поводу свала у меня не было. А по поводу того, что и в детстве я туда ездил, и погода там, и песок, и сосны для меня, для астмы моей… и потом – это совсем недалеко.

К. ЛАРИНА – То есть вы там купили типа дачу?

М. ЕФРЕМОВ – Да, да.

К. ЛАРИНА – На всю семью?

М. ЕФРЕМОВ – Да. Семья большая, поэтому два дома. Но таких маленьких дачных финских домика, как это…

К. ЛАРИНА – Я просто прочитала интервью латвийской какой-то газете…

М. ЕФРЕМОВ – Да, да. Они говорили: «А как вот вы… гражданство…» Я думаю, что получить латвийское гражданство невозможно, потому что невозможно выучить этот язык, а его надо знать. Но я знаю какие-то 2-3 слова, но нет. Я все-таки россиянин.

К. ЛАРИНА – А есть ли какие-нибудь… если уехать – то при каких обстоятельствах ты мог бы уехать отсюда? Когда будет понятно, что жить нельзя?

М. ЕФРЕМОВ – Опять же, если уезжать, то в Латвию, потому что она русскоязычная. Там я смотрю…

К. ЛАРИНА – Да, есть круг общения. Конечно.

М. ЕФРЕМОВ – Да. Ну, а что здесь должно произойти?

К. ЛАРИНА – Да.

М. ЕФРЕМОВ – Я не хочу даже думать об этом. Поскольку тут что угодно может произойти, я не хочу давать своей фантазии какие-то…

К. ЛАРИНА – Предлагать им варианты.

М. ЕФРЕМОВ – Это как американский кинематограф – снимают катастрофы, они и случаются. Так же, тоже многие думают люди. Поэтому лучше не трогай лихо, пока оно тихо. Хотя оно очень не тихо в последнее время.

К. ЛАРИНА – Миша, и все равно должна спросить про сегодняшнюю творческую жизнь. Что там в работе на сегодняшний день?

М. ЕФРЕМОВ – Я не скажу.

К. ЛАРИНА – А «На дне»?

М. ЕФРЕМОВ – «На дне» закончились, съемки закончили.

К. ЛАРИНА – Вот, можете рассказать? Это по Горькому, по пьесе?

М. ЕФРЕМОВ – Да, по Горькому, но с какими-то небольшими добавлениями. Были интересные съемки, они были в Минске на самой большой свалке Белоруссии.

К. ЛАРИНА – То есть натуральные декорации?

М. ЕФРЕМОВ – Да, ужас-ужас, два дня…

К. ЛАРИНА – А это в современное время события перенесли?

М. ЕФРЕМОВ – Да, конечно, ближе к современному времени. Ну, и там очень хорошие партнеры.

К. ЛАРИНА – А кого ты там играешь?

М. ЕФРЕМОВ – Я играю актера.

К. ЛАРИНА – Который удавился?

М. ЕФРЕМОВ – Да. Опять же – это же кино. Я не могу… кино пока не выйдет, не посмотришь, нельзя говорить…

К. ЛАРИНА – А это полный метр или это телевизионный сериал?

М. ЕФРЕМОВ – Да, это полный метр. По-моему, да.

К. ЛАРИНА – А еще что можно сказать?

М. ЕФРЕМОВ – О том, о чем я буду заниматься? Я об этом не скажу. У меня есть театральные работы, но я человек суеверный, пока в первый раз не прогоним – не скажу.

К. ЛАРИНА – Сам как режиссер делаешь?

М. ЕФРЕМОВ – Нет. Как артист.

К. ЛАРИНА – В «Современнике»?

М. ЕФРЕМОВ – Нет, не в «Современнике».

К. ЛАРИНА – Не скажет…

М. ЕФРЕМОВ – Не скажу. Тайна – это самое главное в нас, в артистах. Тайна – и больше ничего нам не надо.

К. ЛАРИНА – А в кино? Тоже не скажешь?

М. ЕФРЕМОВ – А в кино – ну, что? Я же сказал – «На дне». Сейчас нет у меня съемок, но сейчас же какое время – сейчас же январь.

К. ЛАРИНА – Сейчас не снимают?

М. ЕФРЕМОВ – Пара месяцев такого затишья, кто где что… «А, я же должен был ему позвонить». Сейчас такое время в России – праздников.

К. ЛАРИНА – Нет, уже закончилось. Сегодня, слава Богу, последний праздник. Потом масленица будет.

М. ЕФРЕМОВ – Масленица еще впереди.

К. ЛАРИНА – 23 февраля.

М. ЕФРЕМОВ – До Великого поста еще…

К. ЛАРИНА – Много будем гулять. Ну, что, вы должны уже уходить?

М. ЕФРЕМОВ – Да, я поеду встречать свою жену.

К. ЛАРИНА – Давай. А у нас в финале стоит, конечно же, стих из «Господина хорошего».

М. ЕФРЕМОВ – Да? Спасибо большое. Спасибо всем, что вы меня слушали. Извините, если я был скучен.

К. ЛАРИНА – Скучен он не был, он кокетничает с вами.

М. ЕФРЕМОВ – Извините, что я кокетничаю.

К. ЛАРИНА – А стихотворение из «Господина хорошего» мы с удовольствием послушаем, а Мише Ефремову большое спасибо за визит.

М. ЕФРЕМОВ – Спасибо. Спасибо, «Эхо Москвы» и, Ксюша, тебе спасибо.

М. ЕФРЕМОВ «ГОСПОДИН ХОРОШИЙ»

 Отправлено: 21.01.14 05:46. Заголовок: Алка, спасибо! А то ..

Алка, спасибо! А то я закрутилась и забыла, что обещала выложить стенограмму.

 Отправлено: 21.01.14 16:23. Заголовок: Интервью со Станисла..

Интервью со Станиславом Говорухиным, который привозил в Тулу свой фильм "Weekend":

Станислав Говорухин: «Во всем хочу сам разобраться»

Олег БОНДАРЬ ("Молодой коммунар")

18 января в Доме культуры «Ясная Поляна» режиссер, сценарист и актер, председатель комитета Государственной Думы РФ по культуре Станислав Говорухин представил тулякам свой новый фильм «Weekend».

Картина снята по мотивам известного романа французского писателя Ноэля Калефа «Лифт на эшафот», уже экранизированного его соотечественником Луи Малем в 1957 году.

— Роман в свое время произвел на меня сильное впечатление,— говорит Станислав Говорухин.— История, отображенная в нем, показалась мне интересной, и я давно хотел снять на ее основе фильм. Но в советское время это было сделать тяжело — подобные сюжеты, на первый взгляд ни о чем, не очень приветствовались власть имущими, от которых зависело, быть или не быть фильму. А сейчас, когда появилась возможность профинансировать проект, я его реализовал.

Говорухин создал свою адаптированную киноверсию романа; все события из Парижа середины XX века перенесены в современную Москву. Главный герой картины — менеджер крупного московского холдинга Игорь Лебедев — застревает в лифте, где и проводит все выходные. В это время за городом происходит убийство. А главным подозреваемым в этом преступлении становится именно Лебедев.

В фильме снимались Максим Матвеев, Виктор Сухоруков, Александр Домогаров, Екатерина Гусева и др.

— В этой картине мне очень понравилось работать с Юлией Пересильд,— продолжает Станислав Сергеевич.— Очень творческий человек. В жизни — выдра выдрой, а на экране красавица. Настоящая актриса. Есть актеры, которые оставляют у меня приятные воспоминания о совместной работе, но когда я их вижу в низкопробных сериалах, разочаровываюсь и снимать в своих картинах таких артистов мне уже не хочется. А вообще не имею каких-либо особых актерских привязанностей.

Между тем некоторых актеров режиссер снимал не в одном фильме. Яркий пример — Владимир Высоцкий. Он в 1966 году сыграл радиста Володю в фильме «Вертикаль», а в 1979-м капитана Жеглова в ставшем культовым «Место встречи изменить нельзя». А открыв для кинематографа девятилетнего Владислава Галкина в фильме «Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна», мастер спустя годы пригласил его на роль участкового милиционера в «Ворошиловский стрелок».

— Сейчас я вряд ли смог бы снять такой эмоционально насыщенный фильм,— признается Станислав Говорухин.— Тогда была счастливая идея. Сейчас мне в голову ничего подобного не приходит.

Режиссеру, по его собственному признанию, уже не хочется заниматься кинопублицистикой, он желает снимать простые человеческие истории. Он уверен, что это у него вполне получилось в картине «Weekend».

— Но вот министр культуры России Владимир Мединский,— продолжает Станислав Сергеевич,— посмотрев фильм, сказал, что он очень социальный. Меня это удивило, потому что ничего подобного вносить в «Weekend» я не собирался.

Этой детективной драмой режиссер напомнил о себе как о мастере, способном создавать на экране завораживающую интригу. Неспроста: первое, с чем ассоциируется новая работа,— фильм Говорухина по роману Агаты Кристи «Десять негритят». Ассоциируется благодаря невероятному напряжению, в котором режиссер удерживает зрителя от первого до заключительного кадра. В картине «Weekend» эта традиция получила свое продолжение.

— Сейчас приступаю к картине о 60-х. Пока рабочее название «Конец прекрасной эпохи»,— говорит Станислав Говорухин.— Что понимать под этим? Отвечу: 15 лет, прошедшие после смерти Сталина,— с 1953-го по 1968-й, когда советские войска вошли в Чехословакию. Это время мы называем «оттепелью». Если говорить об искусстве, то тогда все расцвело. Откуда ни возьмись появились шедевры кино — «Летят журавли» и «Баллада о солдате»; прошел I Международный московский кинофестиваль, когда все мировые звезды приехали к нам; каким-то неведомым путем у нас — в тоталитарном государстве — родилась потрясающая литература: военная, городская проза, деревенский роман. В этот период возникла блестящая плеяда поэтов: Роберт Рождественский, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский, Владимир Высоцкий… Откуда все это взялось в стране с жесточайшей цензурой?

Работа над этим фильмом — не ностальгия. Я просто пытаюсь осмыслить то время, в котором жил сам и которое до сих пор совершенно не могу понять.

…Между тем в творческой биографии режиссера значится и фильм «Так жить нельзя», снятый в 1990 году. Это документально-публицистическая работа о кризисном состоянии советского общества, в которой есть попытка проанализировать причины, приведшие к этому.

— «Так жить нельзя» я снял сгоряча,— признается Станислав Говорухин.— Тогда, в период перемен в нашем обществе, я ничего не успел понять и осмыслить. Мне, как последнему идиоту, казалось, что дай людям свободу, и больше ничего не надо — все наладится само собой. Я в этот период оцениваю себя как человека с комсомольскими мозгами. Все думали, что рынок все сам отрегулирует, но вышло совсем не так. Я не то что не горжусь этой картиной, но даже чувствую свою вину за то, что снял такое…

Станислав Сергеевич признался, что давно не был в Ясной Поляне и сегодня ему было приятно обнаружить, что этот прекрасный уголок значительно преобразился.

— Разве это не есть один из примеров того, что наша жизнь становится лучше?! — сделал вывод Станислав Говорухин.

 Отправлено: 21.01.14 21:10. Заголовок: Спасибо за Мишу Ефре..

Спасибо за Мишу Ефремова, девочки! Посмотрела-послушала с превеликим удовольствием.

 Отправлено: 21.01.14 21:51. Заголовок: Eugenia пишет: «Так..

Eugenia пишет:

цитата:

«Так жить нельзя» я снял сгоряча,— признается Станислав Говорухин.

Открыла страницу и уперлась глазами в начала этого абзаца..., дочитала. Противно жутко! И это говорит режиссер, снявший "Место втречи...", "Благословите женщину", и главное - "Ворошиловского стрелка"!

То, что выше было, читать уже не стала. Как говорится, суп отдельно, а мухи отдельно - режиссер Говорухин мне был интересен и любим, а вот ура-патриЁт-приспособленец, прогибающийся под любые колебания социального строя и любую власть, вызывает чувство глубокого неприятия и брезгливости.

 Отправлено: 21.01.14 21:58. Заголовок: Galina пишет режиссе..

Galina пишет

цитата:

режиссер Говорухин мне был интересен и любим, а вот ура-патриЁт-приспособленец, прогибающийся под любые колебания социального строя и любую власть, вызывает чувство глубокого неприятия и брезгливости.

Тем не менее, свое основное дело знает. Из последних фильмов Говорухина и "Артистка", и особенно "В стиле jazz" - действительно же хорошее кино. Но что касается высказываний... лучше бы, конечно, молчал. И снимал бы себе кино.

 Отправлено: 21.01.14 23:28. Заголовок: Eugenia пишет: Из ..

Eugenia пишет:

цитата:

Из последних фильмов Говорухина и "Артистка", и особенно "В стиле jazz" - действительно же хорошее кино.

Меня оба фильма особо не впечатлили, хотя смотрела их, по стечению обстоятельств, дважды, и еще до всяких высказываний последнего времени.

цитата:

лучше бы, конечно, молчал. И снимал бы себе кино.

ППКС.

 Отправлено: 22.01.14 01:35. Заголовок: Спасибо за все вылож..

Спасибо за все выложенные материалы

цитата:

Сергей Жигунов: «Нам нужен был масштабный артист и масштабная личность»

Мне кажется с масштабностью он переборщил.

цитата:

Станислав Говорухин: Есть актеры, которые оставляют у меня приятные воспоминания о совместной работе, но когда я их вижу в низкопробных сериалах, разочаровываюсь и снимать в своих картинах таких артистов мне уже не хочется.

Интересно, кого он имел ввиду?

 Отправлено: 24.01.14 01:38. Заголовок: Ольга Егошина в "..

Ольга Егошина в "Новых Известиях" - к юбилею Леонида Ярмольника:

Кот, который гуляет сам по себе

Леонид Ярмольник празднует юбилей

Главным подарком к 60-летию Леонида Ярмольника стал показ в Москве последнего фильма Алексея Германа «Трудно быть богом» по роману братьев Стругацких, где актер сыграл главную роль – дона Руматы. Леонид Ярмольник признается: «Мне эта роль давалась тяжелее всех, вместе взятых: не психологически, а физически тяжелее».

К удачливым людям в России – отношение настороженное, особенно к тем, кто этой удачливостью не боится хвастаться. Прозвание «везунчик» и «счастливчик» к Леониду Ярмольнику прилипли давно и накрепко. После первого же фильма «Сыщик» актер проснулся знаменитым: все подростки на просторах Советского Союза плевали на палец, растирали слюну по подбородку, копируя его бандита Гнуса, и повторяли его запомнившуюся реплику: «Не рычи, козел!» Роль была эпизодическая, а запомнилась надолго. Как потом запомнился его сын Мюнхгаузена из «Тот самый Мюнхгаузен». Как объясняет артист, «эпизод всегда требует от актера большей концентрации. В маленькой роли нужно быть предельно точным. Одно дело – из ста патронов попасть в мишень, другое – из одного». И в течение очень долгого времени актер снимался именно в эпизодических ролях, а иногда его просили просто мелькнуть на экране своим запоминающимся профилем «цыпленка табака» (давний этюд из программы «Вокруг смеха» с годами ничуть не потускнел в памяти народной).

Когда интервьюеры слишком въедливо интересуются, о каких несыгранных ролях артист особенно жалеет, Леонид Ярмольник умеет элегантно осадить: «Может быть, это меня боженька хранит от большого провала».

Сам делит артистов на «собак», привязанных к своему дому, и «кошек», предпочитающих гулять, где им вздумается. Надо ли уточнять, что себя причисляет ко второй категории?

Начав после Театрального училища имени Щукина жизнь в профессии в Театре на Таганке, ушел из труппы после того, как страну покинул Юрий Петрович Любимов. И дальше предпочитал по жизни «свободное плавание». От своего учителя Александра Ширвиндта Ярмольник унаследовал умение с юмором воспринимать не только жизнь вокруг, но и собственную фигуру. И его самоирония как хорошая шуба: и греет, и смягчает любые удары. О самом главном проекте жизни – о доне Румате – рассказывает, как режиссер требовал запрыгивать в седло в полном вооружении: «На мне там надето пятнадцать килограммов железа – это только одежда, а еще два меча килограммов на столько же. И вот я с этими двумя мечами должен запрыгнуть в седло, хотя во всех книгах по Средневековью ты прочтешь, что рыцарь садился на коня при помощи оруженосца, а то и просто холоп ему спину подставлял, и он на него наступал, как на табуретку. А тут запрыгни с первого раза, с двумя мечами. Снимаем в Праге. Лучшие в мире чешские конные каскадеры смотрят на коня, на меня, на Германа, закрывают лицо руками и отворачиваются. И я запрыгнул, правда, не с первого раза, но со второго. Как – не знаю».

Шоумен и балагур, бессменный участник жюри всех КВНов, телеведущий и плейбой, он умеет быть «на ты» со всем миром и сохранять дистанцию, оберегающую от амикошонства. Свойство счастливой самозабвенности в общении с миром одновременно привлекает и раздражает. Черт возьми, почему? Почему все пашут, а он порхает? Почему все мучаются, а он получает удовольствие? Он включается в игру мгновенно (еще точнее было бы сказать, что «обыгрывает» любой жизненный жест).

Получив комплимент, что его считают актером с легким характером, вдруг ответил раздумчиво: «Надо периодически задавать себе вопрос: а сколько человек пойдут за моим гробом? Это вопрос не праздный, потому что именно количество идущих за гробом может оказаться главным итогом жизни. Что там от тебя останется – какие роли, фильмы, память, – этого никогда знать нельзя. Может, через полчаса вообще забудут, что был такой. Раньше казалось, что раз ты увековечил себя в книжке или фильме, – все, это на века. Потом выяснилось, что вместе с эпохой кончаются и эти книжки, и фильмы – люди вдруг перестают понимать, про что они. А некоторая хорошая память… или, наоборот, чувство физической брезгливости, которое ты по себе оставил… это оказывается долговечней всякого искусства».

 Отправлено: 24.01.14 20:16. Заголовок: Женя, спасибо! Любл..

Женя, спасибо!
Люблю Ярмольника за позитив, даже КВН без него не тот. И еще вызывает он у меня чувство уважения за то, что помогает людям и не кичится этим.
ЗЫ: Обожаю их дуэт с Чуриковой: "...бросил жену с офицером" .

 Отправлено: 24.01.14 20:26. Заголовок: Tori пишет: Обожаю и..

Tori пишет:

цитата:

Обожаю их дуэт с Чуриковой: "...бросил жену с офицером"

Ага!

Тоже отношусь к Ярмольнику с симпатией. Люблю людей с чувством юмора и, что бывает крайне редко, способных к самоиронии.

 Отправлено: 25.01.14 23:57. Заголовок: Сегодняшний "Кул..

Сегодняшний "Культурный шок":

Поможет ли российскому кино этическая хартия?


К. ЛАРИНА: Добрый день. В студии ведущая Ксения Ларина. Мы начинаем программу «Культурный шок». Сегодня наша программа вновь посвящена судьбе российского кинематографа, поскольку очень сильно озаботилось государство жизнеспособностью этой отрасли. В прошлый раз мы говорили об инициативе квотирования российского кино, а сегодня мы обращаемся к новой теме, которую нам подкидывает Союз кинематографистов РФ, - этическая хартия кинематографистов. Висит проект этой хартии на сайте Министерства культуры, он открыт для обсуждения. И сегодня наша тема сформулирована благодаря моему коллеге Леониду Павлючику, подзаголовок его статьи в газете «Труд» - «Поможет ли российскому кино этическая хартия?» В студии Леонид Павлючик. Здравствуйте, Леня.

Л. ПАВЛЮЧИК: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: В студии Борис Хлебников – кинорежиссер. Здравствуйте, Боря.

Б. ХЛЕБНИКОВ: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: И здесь Андрей Сергеевич Смирнов, он не нуждается в представлении. Андрей Сергеевич, здравствуйте.

А. СМИРНОВ: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: Теперь по поводу хартии. Не могу не процитировать, чтобы наши люди, которые нечасто залезают на сайт Министерства культуры, понимали, о чем идет речь. Я не буду всё цитировать, но есть некоторые пункты, которые вам многое объяснят. Например, тематические приоритеты кинематографистов. Т.е. про что предлагается снимать действующим кинорежиссерам. «Раскрытие сложности и богатства духовного мира человека. Создание фильмов для детей и юношества, служащих просветительским и воспитательным целям. Обращение к историческим сюжетам, судьбам выдающихся исторических личностей и деятелей культуры, науки и искусства. Развитие гражданских и патриотических чувств, любви к Отечеству и его многовековым традициям. Ориентация на семейные ценности, ответственное воспитание детей, преемственность поколений. Обращение к социально значимым проблемам и темам. Отражение этнического, культурного и религиозного многообразия людей».

Дальше. Опять же не всё цитирую, а некоторые пункты. «Этические нормы и принципы кинематографистов. Созданием и демонстрацией кинопроизведений не наносить вред фундаментальным устоям и безопасности общества. В своей деятельности руководствоваться высокими художественными, этическими и эстетическими идеалами. Взвешенно соотносить зрелищность и развлекательность фильмов с их духовным наполнением и общественным значением. Не оправдывать профессиональную и художественную слабость произведения, ссылаясь на его тематическую значимость. Осознанно и с уважением относится к традициям, истории и символике Отечества; бережно относится к историческим фактам и биографиям выдающихся людей, избегая грубых искажений и нарушений в угоду сиюминутной моде. Не допускать неподобающего, оскорбительного использования религиозных и священных символов. Способствовать воспитанию чувства патриотизма и любви к Отечеству, особенно у молодого поколения. Поддерживать в кинематографических произведениях идеи соборности, коллективизма, нестяжательства и других гуманистических традиций. Противостоять пропаганде терроризма, экстремизма, сепаратизма и расовой нетерпимости. Не допускать романтизации суицида и смерти в рамках субкультур и тоталитарных сект. Нести внутреннюю ответственность перед собой и обществом за выбор тем и методов их воплощения, без крайней художественной и идейной необходимости не демонстрировать в кинопроизведениях нарушения законодательства РФ; сцены жестокости, насилия, агрессии, порнографии, употребления алкоголя, табака и наркотиков; не использовать ненормативную лексику».

Я уж устала. Боря слушает с большим интересом. Давайте тогда к молодому поколению обратимся сразу. Боря, вы впервые это всё слышите, или ознакомились?

Б. ХЛЕБНИКОВ: Я впервые слышу.

К. ЛАРИНА: Мы заодно просветили вас

Б. ХЛЕБНИКОВ: Вы закончили на ненормативной лексике. Как раз ее и хочется сейчас включить в эфир. Я даже не знаю, что сказать. Я не думаю, что кино – это самое важное искусство. Слава богу, пока книжки мало народу читает, поэтому за них не взялись. Мне кажется, в этом во всем самое страшное, что как мы не осознали, что такое Сталин, как мы не осознали, что такое афганская война, как мы не осознали, что такое Чечня, вот так мы это всё и не осознаем. С такими историями мы не осознаем вообще ничего, что с нами происходило, что с нами происходит: что была перестройка, что сейчас происходит. Это сделано для того, чтобы мы оставались абсолютно неосознанным обществом.

К. ЛАРИНА: Если резюмировать то, что вы говорите, можно квалифицировать этот документ, те выдержки, которые я прочитала, как попытку введения цензуры.

Б. ХЛЕБНИКОВ: Это попытка введения цензуры. Я помню, год назад нас с Попогребским, с Кириллом Серебренниковым, еще с кем-то пригласили на «Дождь», и там была полуторачасовой эфир – нужна ли цензура. Я пришел и сказал: зачем нам для этого полтора часа? Просто собрались, сказали – нет, не нужна. И разошлись. На это нужно 5 секунд. А мы разговаривали про это полтора часа. А еще лет 10 назад это было просто невозможно. Всем было понятно, что не нужна она никому.

Л. ПАВЛЮЧИК: Поделюсь своим горьким опытом. Я вывесил свою статью в FaceBook, и я был потрясен, что очень многие люди – мои коллеги, режиссеры, критики – поддержали – «я за цензуру, цензура нужна». В том числе один режиссер, фильм которого можно изрезать благодаря этому документу. Потому что там есть сцены с матерной лексикой, там герой выпивает, там любовь между взрослым человеком и школьницей. И эту картину благодаря этому манифесту можно искромсать. И автор сценария говорит, что «да, я за цензуру».

А. СМИРНОВ: А это, как я понимаю, лучший фильм нынешнего года, фильм Велединского «Географ глобус пропил».

Л. ПАВЛЮЧИК: Конечно, этот документ ужасает. В старину было такое выражение - лакировка действительности. И вот эта хартия призывает к этой самой лакировке действительности: никаких реальных проблем сегодняшнего дня, никаких проблем в нашем прошлом, а такой гладкий, гламурный подход, всё у нас было хорошо. Ребята, я заглянул в статистику, готовясь к этой передаче. Первое место в мире по числу брошенных детей в России. От водки в год погибает 70 тысяч человек. 15 литров чистого спирта на душу населения, притом что 8 литров – это уже угроза выживания нации. Потребление наркотиков в России больше, чем в всей Европе, и больше, чем в Китае, в котором в 10 раз больше население, чем у нас. И при этой страшной статистике, когда художник должен, говоря словом Герцена, кричать от общественной боли, нас призывают делать лакированное, гламурное кино, создавать позитивный образ России. Вот к чему зовет эта хартия. А по большому счету она зовет к цензуре. И ориентация этой хартии на пресловутый кодекс Хейса, который был цензурным документом…

К. ЛАРИНА: Вот тут надо объяснить, что это такое.

Л. ПАВЛЮЧИК: Рассказываю. В 30-е годы под давлением консервативных религиозных кругов был принят так называемый кодекс Хейса, где было градуировано всё, что мог и не мог снимать режиссер. Он не мог снимать любовь вне брака, он не мог снимать любовь между черным и белой женщиной, он не мог делать намеки на гомосексуальные отношения, нельзя было изображать священника в негативном или смешном виде, нельзя было показывать труп, нельзя было показывать внутреннюю сторону бедра, нельзя было показывать обнаженный женский бюст, и совсем уж смешно - нельзя было показывать кружевное дамское белье. Вот что такое кодекс Хейса, на который нас призывают ориентироваться.

Весь Голливуд вспоминает этот кодекс Хейса с содроганием. Этот кодекс Хейса убивал фильмы Чаплина, он убивал «Касабланку», заставляли перемонтировать, потому что там был намек на то, что у них есть любовные отношения между героями, а они не состоят в браке. И режиссер должен был перемонтировать картину, чтобы спрятать это. Смешно! Даже фильм про Тарзана выходил благодаря кодексу Хейса с большими трудностями, потому что там обнаженный торс этого маугли. А у него отношения с белой женщиной. Как так? Вот что такое кодекс Хейса. И нас сейчас призывают к этому вернуться.

Б. ХЛЕБНИКОВ: Чаплин и Орсон Уэллс были вынуждены уехать из страны. Их просто выставили из страны.

А. СМИРНОВ: Я еще хочу обратить ваше внимание на некоторые детали этой истории. Я познакомился с ними на сайте Союза кинематографистов.

К. ЛАРИНА: Это где стенограмма заседания.

А. СМИРНОВ: Да. Там есть два забавных моментов. На один из этих моментов обратил внимание Леня Павлючик в своей статье, где мадам Ямпольская, известная нам журналистка, цену ей мы знаем, уже интересуется, спрашивает, как мы будем поступать с теми, кто против этого. Еще не принята эта хартия, а они уже интересуются полицейскими мерами. Это характерно для всей этой компании. А второй замечательный момент – кто-то задает вопрос Михалкову: «А кто будет решать-то, соответствует произведение хартии или нет?» На что Никита Сергеевич говорит (я не выписал цитату): в нашей среде есть авторитетные люди, они и будут решать.

К. ЛАРИНА: Старейшины. Как «Две стрелы» у Володина.

А. СМИРНОВ: Правда, он не сказал, кто эти авторитетные люди, он их не назвал поименно. Я умилился оттенку всей этой лакейской, холуйской затеи. Кстати говоря, наш Киносоюз, на мой взгляд, в первом же отклике дал адекватную оценку.

К. ЛАРИНА: Т.е. было заявление Киносоюза по этому поводу?

А. СМИРНОВ: Да, мы тут же откликнулись и сказали, что любая попытка регламентировать искусство аморальна. А если подобный документ выйдет из рук самих профессионалов, тем позорнее, тем постыднее его появление. Затея насквозь холуйская. Я даже не поленился и выписал одну цитату, о которой я вспомнил, прочтя этот текст Михалкова об авторитетных людях.

Это цитата из великого греческого историка Фукидида, 5 век до нашей эры, Сократа еще не казнили. Вот что говорит один из вождей народа, по-гречески демагог, и слово в этот момент еще не имело негативного оттенка, некий Клеон, говорит он следующее: «Необразованность при наличии благонамеренности полезнее умственности, связанной с вольномыслием. Действительно, более простые и немудрящие люди, как правило, гораздо лучшие граждане, чем люди более образованные. Простые люди не приписывают себе исключительных способностей и поэтому не считают себя умнее законов. Они не берутся критиковать то, что правильно сказал другой».

По сути, это примерно то, что нам обещает Никита Сергеевич. Вот эта мечта власти о том, чтобы не было этих умников и интеллигентов, а чтобы были послушные граждане, которые бы слушались власть, как слушает дите мамку. Вот это мечта холуйской власти о холуйских граждан, посмотрите, две с половиной тысячи лет назад. А ведь это мечта и сегодняшней власти, как показывает практика. Мало того, она тут же достойных холуев, достойных граждан, которые не страдают излишним мнением о своих способностях, она тут же находит отклик. Это позорная история. И грустно, что сейчас, когда из Министерства культура какая инициатива ни выходит, начиная от создания не известно кем созданных двух практически цензурных советов: военно-исторический совет и психологический совет. Кто позволил министру создать эти советы, мы не знаем.

К. ЛАРИНА: Плюс еще эта хартия будет.

А. СМИРНОВ: Плюс хартия. Любые инициативы Министерства культуры за последний год, начиная с фактического введения цензуры в кино и кончая новым директором Вагановского училища, который вызвал скандал в балетной среде, скандальные попытки реформировать научные институты, связанные с киноискусством – всё вызывает возмущение в профессиональной среде. Только ленивый не высказался по этому поводу. Но, как мы видим, ни президент, ни премьер не реагируют на наши вопли.

К. ЛАРИНА: Идея хартии как раз принадлежит Владимиру Владимировичу Путину. Вы начали говорить про «чего изволите». Выполняют волю нашего главнокомандующего.

А. СМИРНОВ: Так вина опять профессиональной среды. Вместо того, чтобы рассказать подробно… Естественно, что президент не в курсе дела, деталей не знает. Он не знал о кодексе Хейса даже того, что только что рассказал Павлючик.

К. ЛАРИНА: Сейчас новости, потом продолжим.

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Тут народ просит проголосовать. «Как это вы так все решили, что плохо, а я вот считаю, что хорошо, - пишет Ирина из Пензы. – Я хочу проголосовать. Я за». Давайте проголосуем. Я предлагаю на нашем сетевизоре повесить вопрос: нужна ли этическая хартия российским кинематографистам, т.е. этический кодекс – что можно, а что нельзя?

А. СМИРНОВ: Может, зададим вопрос, а нужна ли цензура?

К. ЛАРИНА: Они же везде в преамбуле пишут, что это не цензура. У них есть сноски после самого текста хартии, есть пояснения. «Автор вправе создавать любые образы, не только идеальные. Автор вправе затрагивать любые темы, даже если они могут причинить моральный дискомфорт, ведь свобода слова – это один из принципов существования здорового общества. Также в контексте свободы слова необходимо коснуться свободы выбора. Людям должна быть предоставлена возможность выбора - смотреть или не смотреть». Т.е. подчеркивается, что это не цензура.

Л. ПАВЛЮЧИК: А в другом месте пишут: «Соблюдение принципов данной хартии обеспечивается на основе нравственного самоконтроля работников киноиндустрии, авторитетного мнения профессионального сообщества, проявляющего себя через формальные и неформальные средства выражения». Вот что такое все-таки воздействие на тех, кто неправильно снимает через формальные и неформальные средства выражения.

К. ЛАРИНА: Я вообще ничего не поняла из того, что ты прочитал.

Л. ПАВЛЮЧИК: Во-первых, это косноязычный, полуграмотный документ. Но во-вторых, здесь прямо прописано, что будут воздействовать на тех, кто снимает не то кино. Андрей Сергеевич уже сказал, что будет некий этический совет при Союзе кинематографистов, который будет решать – это правильно или неправильно, и будет воздействовать формально и неформально на тех, кто снимает неправильное кино.

К. ЛАРИНА: Поскольку у нас в студии нет оппонентов, то в качестве оппонентов пусть выступают наши уважаемые слушатели, т.е. зрители. Если вы считаете, что такой этический кодекс сегодня российскому кинематографисту необходим, пожалуйста, аргументируйте, почему вы так считаете. «Вашу чернуху смотреть невозможно. Своим детям крутите с утра до вечера. Делайте ваши «Грузы-200», показывайте вашу правду. Одни ужаснутся, а другие примут как руководство к действию. Это ваше кино очень опасно. Кино должно вызывать добрые чувства». Вот вам отклики зрителей.

А. СМИРНОВ: У зрителей большой выбор. К сожалению, такие картины и составляют основу потока, телевизионного потока в первую очередь. А «Груз-200» не каждый день удается сделать. Вот как они относятся к шедеврам нашего кино. Если говорить о цензуре, для них это теоретические размышления, тем более что в основном высказывается поколение, которое, на свое счастье, никакой цензуры не нюхало. Но я могу кое-что рассказать про себя. Я первую полнометражную картину сделал с Борисом Яшиным в 1963 году, мне было 22 года, это была экранизацией известной повести Бакланова «Пядь земли». К сожалению, картина не слишком удалась, во многом из-за цензуры. Потому что целый ряд вещей, которые допускались в литературе, нам не дали сделать в кино, просто впрямую цензура вмешивалась. Но самое главное началось потом. Первая самостоятельная картина, короткометражка «Ангел» была сделана в 67 году, это была экранизация рассказа Юрия Олеши «Ангел», на материале гражданской войны и крестьянских восстаний. Картина загремела на полку, я на три года был лишен работы в кинематографе. Следующей моей картиной был «Белорусский вокзал», который до сих пор иногда показывают по телевизору. Картина пострадала от цензуры на уровне сценария. Там был замечательный сценарий, от него осталось не так много. Не говоря о том, что потом заставили переснять последнюю сцену, и еще целый ряд цензурных подрезок.

К. ЛАРИНА: Но картина всё равно получилась гениальной. Она осталась в золотом фонде кинематографа. Ее обожают люди разных поколений, смотрят. Никто не знает предысторию, все видят готовый продукт.

А. СМИРНОВ: А я не могу смотреть эту картину, потому что вижу там сплошные цензурные раны. Потом у меня была картина «Осень», которую выпустили через год ограниченным тиражом, по цензурным соображениям. Потом была картина в 1979 году. Я закончил свою режиссерскую карьеру, мне это надоело. Двухсерийный фильм «Верой и правдой» об истории российских архитекторов советского времени. Картина была остановлена, меня заставили переделывать половину материала. Она еле-еле дожила до экрана. И на этом я решил, что с меня хватит. Мне было под 40 лет. Я ушел из кинорежиссеры почти на 30 лет. Самые золотые годы, от 40 до 60 с лишним – снимать бы и снимать, я мог снимать по картине в год. Но бесполезно. Снимаешь одно – выходит на экран другое. Каждая картина исполосована. Вот что такое цензура. При этом ведь это считалось, что цензура носит прежде всего политический, идеологический характер. Это брехня. Потому что на самом деле личные вкусы того чиновника, который лично отвечает за это, сказывались гораздо сильнее. Цензура всегда носит вкусовой характер. И прежде всего тупой чиновник накидывается на самые талантливые сцены и в актерской отношении, и в сценарном отношении. Поэтому погибает под руками цензора самое яркое, самое талантливое, самое оригинальное. Вы хотите кастрировать наш кинематограф? Давайте, голосуйте за хартию, вводите цензуру. Но тогда кино для вас делайте сами. А работать для тупых холуев я, например, не стану.

 Отправлено: 25.01.14 23:57. Заголовок: И кончание: К. ЛАРИ..

И окончание:

К. ЛАРИНА: Боря, а вы сталкивались в цензурой в вашей творческой деятельности? Или вы уже попали в тот момент, когда этого не было?

Б. ХЛЕБНИКОВ: Конечно, сталкивался. И сталкиваюсь. Естественно, не так страшно, как Андрей Сергеевич. Но нецензурная лексика и так далее.

К. ЛАРИНА: Т.е. уже приходится над этим думать, когда ты начинаешь снимать фильм.

Б. ХЛЕБНИКОВ: Вы не можете сдать фильм в Госкино. Может быть, нужно чуть-чуть повернуть, потому что то, о чем рассказывает Андрей Сергеевич, это все-таки Советский Союз, это мрак, страх, ужасные времена, когда других выходов нет. Может быть, все-таки не тратить время на разговоры с ними, вообще на общение с ними.

К. ЛАРИНА: С государством?

Б. ХЛЕБНИКОВ: С государством, с этими хартиями, этими Союзами кинематографистов, которые своими же руками еще себя мучают. Может быть, вообще попробовать от государства отделиться?

К. ЛАРИНА: А это возможно? Это мой главный вопрос, я всё время его задаю. Возможно вообще без них обойтись?

Б. ХЛЕБНИКОВ: Возможно, мне кажется. Снимать коммерческое кино, но снимать его на свои деньги, поднимать там серьезные проблемы. То, как это делали американцы в 70-е годы, после того, как у них произошел шок о войны во Вьетнаме. Было целое поколение этих рассерженных новых, которые делали суперкоммерческие проекты, но все они были очень остро политическими. Это и Коппола, и Скорсезе – вот эти все молодые раздраженные. И это у них получалось. И они не тратили время на этих идиотов. Вот сейчас нам не повезло с министром, потом повезет. И вот мы такими пятилетками будем?

К. ЛАРИНА: Дело же не в министре.

Б. ХЛЕБНИКОВ: Дело не в министре. Как ни относиться к фильму «Горько», который снят за полтора миллиона, за частные деньги… Он талантливый фильм. Я не могу сказать, что он мне нравится, но это талантливый фильм. Как Сергей Лобан, который снял свой первый фильм «Пыль» за свои деньги. Такие примеры есть. В эту сторону надо думать. Я сам снимал одно кино за частные деньги. Мне было очень весело, спокойно и легко. И один фильм я сдавал, про деревню, и мне сказали, что там невозможен мат. А когда я его возил по всей стране, то деревенские бабушки, которые смотрели, они говорили: всё у тебя хорошо в фильме, только люди не разговаривают, они материться должны. А второй фильм я никуда не сдавал, мы просто его выпустили в прокат. И там было много и такой лексики, и сякой лексики, и того, что я хотел.

К. ЛАРИНА: Но там могут быть свои препоны. Они могут не дать прокатное удостоверение.

Б. ХЛЕБНИКОВ: Конечно, у нас огромные проблемы в кино, я тоже с этим согласен. То, что зрительница говорит про «Груз-200», это, конечно, чушь полная. Но у нас нет какого-то независимого сильного кино, его абсолютно нет. И в этом даже не цензура, не государство виноваты.

А. СМИРНОВ: Это отсутствие гражданского общества, отсутствие традиций гражданского общества. У нас оно существует по-прежнему в зачаточном состоянии, и оно само себя таковым не считает и не видит своих прав по-настоящему по отношению к власти. У меня очень тяжелое впечатление от сегодняшней реальности, не только в кинематографе. Вот мы опять возвращаемся к кандидатуре министра культуры. Я говорил о том, что власть-то никак не реагирует. Может, им нравится.

К. ЛАРИНА: Они же его и поставили.

А. СМИРНОВ: Хотя очевидная ошибка политической власти. Может, им нравятся его взаимоотношения с культурной средой, с профессионалами. Знаете, есть очень хорошая передача по телевизору – «Умники и умницы», которую ведет Вяземский. Так вот мне кажется, что таким старикам, как я, нам уже рассчитывать не на что, ни на какое будущее. А вот молодым я бы советовал подумать. Не нужны России умники и умницы, не нужны оригинальные таланты. Ей нужны холуи и холопы, не только власти, но, как мы видим по зрительским отзывам, и самому обществу. Поэтому молодому талантливому человек я бы советовал подумать, пока ни поздно, где ему работать. Если родная страна не хочет, так поискать уголок где-нибудь подальше.

К. ЛАРИНА: То, что говорил Леня Павлючик, что в FaceBook многие коллеги поддерживали эту идею, причем более резко, чем то, что зафиксировано в этой хартии, именно голосуя за цензуру. Я думаю, может быть, они руководствуются тоже благими намерениями, думают таким способом повысить профессиональный уровень кинематографистов. Потому что сегодня, действительно, кому повезет, кто ближе, кто ближе к телу, что называется, тот получает и возможность снимать, и возможность проката, и возможность демонстрировать это на широком экране. Это же не зависит от уровня таланта. И мы же такие случаи тоже знаем. Может быть, действительно, нужен какой-то отбор профессиональный. И наивные люди из твоих коллег, из товарищей, они думают, что такого рода хартии или попытки введения самоцензуры, они помогут, или какие-нибудь редсоветы, худсоветы помогут все-таки поднять профессиональный уровень кинематографа российского.

Л. ПАВЛЮЧИК: Мне один коллега так и написал, что цензура позволяла появляться шедеврам, вот в советское время появлялись шедевры.

К. ЛАРИНА: Сквозь асфальт прорастали.

Л. ПАВЛЮЧИК: Вот Андрей Сергеевич рассказывал только про свою судьбу. Но я вам напомню судьбу изувеченных картин и судеб Ларисы Шепитько, Элема Климова. 11 лет на полке лежит фильм «Агония». Изрезаны все картины Шепитько. Я вам напомню, изрезаны картины Марлена Хуциева.

К. ЛАРИНА: Который сегодня, кстати, в рабочей группе по этой хартии, поддерживает цензуру. Кстати, Геннадий Полока, все его фильмы клали на полку. «Интервенция», которая провалялась сколько времени.

Л. ПАВЛЮЧИК: Аскольдов, который вообще только одну картину сделал, - «Комиссар». Тарковский. Им всем стоило это жизней, ночей бессонных. Что такое на 25 лет положили на полку фильм Кончаловского «Ася Клячина»? На 25 лет! Его детище, в которое он вложил два года работы, бессонные ночи, труд, пот, кровь. Актеры, снявшиеся в этом фильме, которые не увидели себя на экране, - вот что такое цензура. Вот какова цена этих шедевров.

К. ЛАРИНА: Киру Муратову еще можно вспомнить.

А. СМИРНОВ: Тарковского вынудили уехать.

Л. ПАВЛЮЧИК: Совершенно верно. Он, будучи абсолютно советским человеком, он никогда не был диссидентом, он умер вдали от родины, вдали от своей отчизны. Вот что такое цензура. И вот мы теперь ее как бы призываем, потому что она-де рождает шедевры. Я вас уверяю, в ряде западных стран, где давно нет цензуры, появляются шедевры в неменьшем количестве. Ларс фон Триер, Франсуа Озон, Ким Ки Дук, Эмир Кустурица.

К. ЛАРИНА: Они на какие деньги снимают свои картины?

Л. ПАВЛЮЧИК: Они снимают в отсутствии цензуры.

К. ЛАРИНА: На какие деньги они снимают свое кино? Это важно. Государство оплачивает?

Л. ПАВЛЮЧИК: По-разному. Во Франции, например, государство участвует в создании.

Б. ХЛЕБНИКОВ: Те режиссеры, которых вы назвали, они окупают свои картины.

Л. ПАВЛЮЧИК: Так это еще одно проблема. У меня есть ощущение, что государство у нас занимается не тем. Государство финансирует кино, без которого оно как бы погибло, но на самом деле государство должно было создать в такой огромной стране, как Россия, предпосылки для того, чтобы кино окупалось само, и устраниться. У нас же в половине страны нет сегодня современных кинотеатров. Цены такие высокие, что люди с невысоким уровнем заработка не могут ходить в кинотеатры. И так далее. У меня иногда есть ощущение, что специально создана такая ситуация, чтобы кино не могло себя окупать, чтобы оно кормилось из рук государства, а государство диктовало, что снимать. Вот какая взаимозависимость.

К. ЛАРИНА: Вопрос, который поднял Борис Хлебников. Возможно ли сегодня обойтись без помощи государства, работая в кинематографе?

Л. ПАВЛЮЧИК: Думаю, что да. Пример фильма «Горько» в этом меня убеждает. Он стоит полтора миллиона долларов, а собрал 25 миллионов долларов, если я не ошибаюсь. Т.е. он многократно себя окупил. Наверное, это возможно. И потом была картина «Интимные места», снятая без помощи государства, очень успешная, прошедшая по всем европейским кинофестивалям. Я не знаю ее сборы, но думаю, что она недорого стоила и вполне окупилась. Борис Хлебников картину «Пока ночь не разлучит» снял за сто тысяч долларов, где просто участники съемочной группы скинулись, кто сколько мог, и сделали картину.

К. ЛАРИНА: А вот такое полотно, как снял Андрей Сергеевич, «Жила-была одна баба», возможно?

Л. ПАВЛЮЧИК: Такое кино невозможно.

К. ЛАРИНА: Про то и речь.

А. СМИРНОВ: Средняя коммерческая картина сегодня – это 5-6 млн. долларов, если вы снимаете хороших актеров и сложные съемки. 5-6 млн. долларов найти в частном кармане почти невозможно.

К. ЛАРИНА: Получается, что рано или поздно всё равно потребуется финансирование, и государство потребует.

Б. ХЛЕБНИКОВ: Конечно, я говорю сейчас о каких-то партизанских методах.

К. ЛАРИНА: Невозможно так всю жизнь прожить.

Б. ХЛЕБНИКОВ: Невозможно, наверное. Но мне легче снимать в одной комнате кино, чем общаться с идиотами. На самом деле у меня самые главные претензии к этому тексту стилистические. Это же абсолютно газета «Правда» брежневских времен. Это же ужас. Что это за слова? Как они их сочетают вместе? Это просто невозможно. И второе большое отличие нашего финансирования и европейского. Там тоже государство финансирует свое кино, но они это делаю через фонды.

А. СМИРНОВ: Не только, Боря. Я не понимаю, почему у нас связываются вопросы цензуры (еще не введенной, но которая может быть введена) и вопросы финансирования.

Б. ХЛЕБНИКОВ: Потому что они нами могут управлять из-за того, что мы не можем сами финансово себя обеспечить.

А. СМИРНОВ: У нас перед глазами не только пример Франции, где государство всерьез было озабочено тем, чтобы поставить на ноги французский кинематограф, и он прекрасно существует и ни о какой цензуре никто не заикается, но есть пример скандинавских стран – и в Швеции, и в Дании, и в Норвегии существует киноинститут, это практически государственная организация, которая пользуется и частными деньгами, которая финансирует 10-12 фильмов в год, привлекая туда и частный капитал. Но туда есть государственные вложения. И никто не заикается ни о какой цензуре.

Б. ХЛЕБНИКОВ: Я имею в виду, что государство там декларирует так, что оно делает фонды, и оно делегирует этим фондам права на финансирование этих фильмов. Т.е. оно самоустраняется. В чем большая? У нас государство хочет сунуть свой нос во всё абсолютно и везде диктовать, а там государство отстраняется и дает фондам деньги, которые они потом распределяют на кино.

Л. ПАВЛЮЧИК: И это абсолютно правильная позиция.

Б. ХЛЕБНИКОВ: Конечно.

К. ЛАРИНА: Наши слушатели пишут, что вы говорите о зачаточном состоянии гражданского общества, которое сегодня не способно влиять всерьез, в том числе и на общественные институты в стране: «А как же ваше цеховое сообщество? Ведь вас всех уже по одному повыдергивали. Почему цеховое сообщество не возражает, а поддерживает эту хартию?»

Л. ПАВЛЮЧИК: Во-первых, возражает.

К. ЛАРИНА: Есть Киносоюз и есть Союз кинематографистов.

Л. ПАВЛЮЧИК: Было заявление Киносоюза, Андрей Сергеевич уже на него ссылался. А я замечу, что в этом Киносоюзе состоял выдающиеся художники: Сокуров, Рязанов, Досталь, Бардин, Норштейн, Андрей Смирнов, Вырыпаев, Борис Хлебников, Попогребский, Федорченко и так далее.

К. ЛАРИНА: Все действующие кинематографисты.

Л. ПАВЛЮЧИК: Все действующие, активные кинематографисты против этой хартии. А поддерживают хартию Бондарчук, Бурляев, Никита Михалков. Тут тоже всё понятно.

К. ЛАРИНА: И как в этом состоянии существовать? Я не очень понимаю. Они делают вид, что Киносоюза нет, а вы делаете вид, что нет Союза кинематографистов.

А. СМИРНОВ: Мы делаем этого вида, неправда. Киносоюз был создан группой кинематографистов, которых не устроила эта идеология и политика Никиты Сергеевича Михалкова.

К. ЛАРИНА: Но рулят-то там, Андрей Сергеевич.

А. СМИРНОВ: Что значит рулят? Хлебниковым или мной попробуй порули, что оттуда, что из другого места. Я хочу посмотреть, как у них это выйдет. Это им кажется, что они рулят. В Киносоюзе много критиков, историков кино, но там есть действующие режиссеры, в том числе те, которых перечислил Леня только что. Мы не пропускаем ни одной инициативы наших коллег, если какие-то значимые выступления, как идея создания хартии. Киносоюз выступает и дает свою оценку, недвусмысленную. Нам, слава богу, рот пока никто не затыкал.

К. ЛАРИНА: И еще вопрос от наших слушателей. А в чем опасность этой хартии, если она не является юридическим документом? Т.е. там те будет такого, что, если я нарушу клятву, пусть покарает меня суровая рука моих товарищей.

А. СМИРНОВ: Кто будет осуществлять контроль за тем, соответствует данный фильм принципам этой хартии или нет. Ведь в этом всё дело.

Л. ПАВЛЮЧИК: Опасность очень простая. Я, может быть, примитивно ее понимаю, но дело будет выглядеть так. Вот будут люди, которые подпишут хартию, и будут люди, которые не подпишут хартию. Вот те, которые подписали, они присягнут на лояльность власти, и их фильмы будут финансироваться. А вот те, которые не подпишут, у них будут большие трудности с государственным финансированием их проектов. Вот одна из первых главных опасностей.

А. СМИРНОВ: А я хочу воспользоваться эфиром и обратиться к своим коллегам кинематографистам, состоящим в Союзе кинематографистов России, возглавляемом Никитой Сергеевичем Михалковым. У нас разные взгляды, но у нас единая профессия, единая индустрия. И я хочу сказать: дорогие коллеги, те, кто примут участие в принятии этой хартии, те, кто ее подпишут, покроют себя позором, от которого вы не отмоетесь никогда. Потому что память об этой хартии, несмотря на то, что жизнь ее, я уверен, растопчет, не оставит ничего от нее в реальности, но имена тех, кто ее создаст, будут позором в кинематографическом цеху, и не только в нем, а в российском обществе.

Л. ПАВЛЮЧИК: Об этом на днях сказал и Вадим Абдрашитов, который состоит в том союзе, он сказал, что это кампанейщина и через год-другой кинематографисты будут вспоминать об этой хартии со стыдом.

К. ЛАРИНА: Итоги нашего голосования. Наши слушатели проголосовали так. 88% сказали, что не надо, не нужна никакая этическая хартия.

А. СМИРНОВ: Прекрасно!

К. ЛАРИНА: Так что зритель свое мнение тоже высказал в нашей передаче. Спасибо большое нашим гостям. Борис Хлебников, Леонид Павлючик и Андрей Смирнов. Всем удачи. И надеемся, что все-таки назад ничего не вернется. Спасибо.