Отправлено: 18.10.13 15:54. Заголовок: Интервью с деятелями кино и театра

Читаем, обсуждаем...

 Отправлено: 11.06.14 19:45. Заголовок: Очень понравился ..

Очень понравился ""Дифирамб" со Смелянским. Он рассказывает о том, как создавалась передача "Автор театра" и о разных театрах.

 Отправлено: 24.06.14 00:30. Заголовок: Вроде бы, ничего нов..

Вроде бы, ничего нового Андрей Житинкин не сказал, но мне ужасно нравится, как он говорит об актерах, с которыми работал:

Андрей Житинкин: Когда для тебя живыми слезами рыдают – с этим 3D не сравнится

Елена Булова ("Версия", № 23 от 23.06.2014)

Грядёт 200-летие Михаила Юрьевича Лермонтова, которое будет широко отмечать вся страна. К этой дате одним из первых в России Малый театр поставил масштабный спектакль «Маскарад», в роли Арбенина – народный артист России Борис Клюев, а режиссёром выступает народный артист России Андрей Житинкин.

- Андрей Альбертович, у вас за 30 лет были разные периоды творчества, но именно в Малом вы поставили три абсолютно классических спектакля. За Арбенина – Клюева отдельное спасибо: этот замечательный артист не особо избалован главными ролями в театре.

– При том, что он чрезвычайно популярен на телевидении. Да, я счастлив, что Арбенина у нас играет именно Борис Клюев. Зритель его обожает. Ставя «Маскарад», мы сразу оговаривали, что именно Борис Владимирович будет играть эту роль. Тем более что в июле он отмечает своё 70-летие. Так что актёр сделал подарок нам, ну и самому себе, конечно, потому что роль Арбенина – мечта каждого серьёзного артиста.

– Как вам с ним работалось?

– Исключительно комфортно. Клюев первым из артистов сыграл Арбенина ХХI века. В его персонаже многое перекликается с сегодняшним временем: герой имеет власть, положение, состояние, но в преклонном возрасте неожиданно по-настоящему влюбляется в молодую девушку, принося к её ногам всё это. Тема разновозрастных браков очень ведь популярна в наши дни. Клюев играет Арбенина совершенно иначе, чем его предшественники – Мордвинов или Царёв: тихое помешательство его героя в финале по-настоящему страшно. Ещё день назад был необыкновенно мощный, интересный, социально состоявшийся человек, и вот он бродит по дому, как привидение, надевает на труп убитой им же жены валеночки, чтобы она не замёрзла. Этого крупного талантливого человека раздавили люди, которым он мешал жить и которые, наблюдая за его несчастьем, абсолютно удовлетворены. Тоже ведь очень созвучно нашему времени? Клюев играет удивительно. А как он волновался, когда репетировал! Старшее поколение актёров – вообще уникальное.

– Говорят: актёры – как дети. Они действительно так ранимы?

– Очень! С ними надо обращаться бережно, тактично. Расскажу случай.
В Театре Вахтангова я работал с Юрием Яковлевым в спектакле «Весёлые парни». Юрий Васильевич был человеком очень подробным, дотошным. Но именно это качество рождало убедительность его образов. Меня на репетициях он доставал безумным количеством вопросов: А почему так? А почему не так? А почему здесь пуговичка синяя, а там зелёная? От этого можно было сойти с ума, но я понимал: всё – ради дела.

А потом был случай, когда я оценил это его качество: он в преклонном возрасте играл трагедию угасающего гения – гениального актёра, который постепенно теряет память. И я предложил ход:
«А давайте рассыплем по полу фотографии из ваших собственных ролей». Другой бы обиделся или испугался: на полу валяются дорогие сердцу фотографии – плохая примета. Он удивился, но принял идею. Мы пошли в музей, напечатали фото и потом многие годы их допечатывали… потому что зрители подбирали с пола фотографии, дорогие сердцу, и уносили домой. Вот такого поворота, кстати, мы не ожидали…

– Вы ведь работали и с Людмилой Гурченко, были единственным режиссёром, который с ней сделал больше одного спектакля?

– Это правда. У Людмилы Марковны характер был прямой, резковатый, она не терпела фальши, вранья, больше одного спектакля её никто не выдерживал. Ваш покорный слуга сделал с ней четыре. Люся была чем-то похожа на Яковлева в дотошности, но плюс ещё она была самоедка. И совершенно не умела отдыхать. Даже если лежала на диванчике, поджав ножки, то не дремала, а прокручивала текст, прикрыв глаза, чтобы к ней никто не приставал. Она всё время думала о роли, которую репетировала. Могла позвонить глубокой ночью и сказать: «Андрей, вот здесь – не так». – «Я сейчас ничего не соображаю, давайте утром это сделаем!» Но для неё не существовало ни ночи ни утра, когда дело доходило до работы.

– Ну и как вам удалось с ней «вырулить» эти четыре спектакля?

– Хоть она и самоедка, но я был честен с собой и понимал, что все её вопросы абсолютно обоснованны – большая актриса, она просто шла вглубь. Лично мне всегда нравилась её откровенность: если ей было скучно, она никогда не притворялась и откровенно зевала. Как кинематографист, Люся выучивала текст быстрее всех, раньше всех приезжала на репетиции, сидела под дверью абсолютно собранной и готовой. В её физике навсегда осталась советская кинематографическая привычка: «Мотор!» – и она сразу должна была войти в кадр, выложившись на 100%, потому что плёнки мало и второго дубля может не быть.

– Большие актёры перед выпуском спектакля сильно нервничают? Или с годами и ролями это чувство притупляется?

– Перед выпуском все нервничают. У всех после спектакля сырые рубашки: лёгкость – только видимость. Более того, они нервничают перед каждым выходом на сцену. Кто-то крестится, кто-то плюёт три раза почему-то в левую туфлю – я видел разные приспособления.

У меня была всего одна работа с Иннокентием Смоктуновским – «Маленькие трагедии» по Пушкину. Но нервничать так, как нервничал Иннокентий Михайлович, уже будучи всенародно признанным гением!.. Я такого больше не видел. Смоктуновский перед выходом на сцену подходил к занавесу и тихонько его теребил. Я долго не мог понять, в чём дело. А потом выяснил, что это он так настраивался, чтобы никто к нему не подходил в тот момент, ничего не спрашивал. Он переходил в другое измерение – это теребление занавеса было для него «магическим кристаллом», поворотом, за которым уже не было Смоктуновского, а был кто-то другой.

– А Маргарита Терехова – как она настраивалась на спектакль?

– Мы с ней работали над «Милым другом» в Театре Моссовета. Она блистательно играла роль мадам Вальтер, которую соблазняет герой Александра Домогарова – Жорж Дюруа... Энергетика у Тереховой бешеная. Я запрещал реквизиторам давать ей стекло: никакой бокал не выдерживал – лопался в её руке. Стеклянные бокалы заменили на металлические, а потом реквизитор сказала: «Андрей Альбертович, полюбуйтесь! Вот бокал Тереховой». Она отдала мне погнутый металлический бокал, продавленный со всех сторон. Рита продавила своими пальчиками тяжёлый металлический предмет!

Но это и есть те волшебные мгновения, за которыми зритель приходит в театр. Их невозможно получить в кинозале – они даются вот такой актёрской энергетикой. Когда здесь и сейчас для тебя живыми слезами рыдает, или смеётся, или страдает актёр – с этим никакое 3D не сравнится!

– Вы заговорили о слезах на сцене, и я вдруг вспомнила, какими огромными слезами плакал в вашем спектакле «Венецианский купец» Михаил Козаков…

– Великая судьба. Начинал с Гамлета – Охлопков вытащил его в Театре имени Маяковского на сцену, и вся Москва ломанулась смотреть на молодого талантливого писаного красавца! Так родился театральный актёр Миша Козаков. А финалом была для него роль шекспировского Шейлока, в которой он был уже лысым, в возрасте, побитым жизнью, с мешками под глазами. Но зрители его обожали ещё больше! Для Шейлока эта лысина и мешки были хороши. Ведь роль вроде бы была построена на отторжении – коварный еврей, который требует вырвать сердце христианина, – но он в конце вызывал огромное сочувствие и жалость. Особенно в финале, когда убегает любимая дочь, унося реликвии, драгоценности. Он открывает свой сундучок, достаёт из него локон детских волосиков и плачет.

Шейлок плакал огромными лошадиными слезами – не знаю, что вспоминал в этот момент сам Козаков (может, своих детей, которых у него много и с которыми он всегда был в разлуке – почти вместе и не жил). Он что-то туда подкладывал, и эта магия передавалась на эмоциональном уровне. Михаил Михайлович даже ничего не говорил, просто рассматривал детские вещички, оставшиеся от дочки, которая его прокляла, убежала, которую он и сам проклял. Но всё равно – сердце отца есть сердце отца. Козаков играл трагическую роль, которую всегда мечтал сыграть.

У него были мрачные депрессивные периоды, когда он начинал думать о смерти. Михаил Михайлович иногда мне звонил по ночам, так ему было плохо.

И я, понимая, что необходим выход эмоций, давал ему выговориться. А потом просил почитать стихи. Он мог читать ночи напролёт. Я верю, что эта ночная «психологическая помощь» сильно про-длила ему жизнь.

Режиссёр часто видит актёров не только в минуты их триумфального взлёта, но и в тяжёлые периоды их жизни, выступая для них то психологом, то «скорой помощью». Вот такая профессия.

 Отправлено: 24.06.14 07:43. Заголовок: Eugenia мне тоже оч..

Eugenia, мне тоже очень комфортно было читать статью. Уважение, понимание, стремление помочь людям, с которыми работаешь. И очень захотелось в Малый на Клюева.

 Отправлено: 02.07.14 17:17. Заголовок: Недавно на Ютубе поя..

Недавно на Ютубе появилась запись встречи

"Чулпан Хаматова. Литература про меня. "

Ведущий и собеседник -- Дмитрий Быков, цикл "Литература про меня"

Мне было интересно смотреть, хотя к обоим отношусь совсем не однозначно, и, по-моему, существовали они на этой встрече в разных плоскостях, но не потому, что разговор не удался, а потому, что (опять ИМХО), испытывая какой-то пиитет друг к другу (наверное Быков больше к ней, чем она к нему), пытались трогательно друг друга не задевать и дать пространство выразиться.

Чулпан, похоже, была специально не подготовлена, да и вопросы в основном были из зала и непростые, аудитория у него как раз была на уровне.
Но это и было интереснее всего,

 Отправлено: 02.07.14 20:11. Заголовок: Оля, спасибо! Завтра..

Оля, спасибо! Завтра постараюсь посмотреть!

Скрытый текст

Ссылку я подправила.

 Отправлено: 03.07.14 03:41. Заголовок: Я смотрела эту перед..

Я смотрела эту передачу, она мне показалась не очень удачной. При моей огромной симпатии к Хаматовой, как к замечательной актрисе, так и к человеку, спасающему детей, смотрелась она здесь весьма бледно. Мне показалось, что на одной сцене им было тесно. Совершенно не понравился, Быков, как ведущий. Она действительно чувствовала себя как на экзамене, а в тех случаях, когда готова была развернуто отвечать, он просто не давал ей говорить. А я бы с удовольствием ее послушала. Хаматова, по-моему, была очень растарена, а Быков ей совершенно не помогал. Для сравнения послушала (есть на ютубе, но только звук, нет картинки) такую же передачу с Парфеновым. Вот Парфенов не растерялся, Быкова задвинул, сам все рассказывал.

 Отправлено: 03.07.14 06:17. Заголовок: Ну и прикид у Быкова..

Ну и прикид у Быкова, позорище..

 Отправлено: 04.07.14 15:12. Заголовок: Olga пишет: Чулпан, ..

Olga пишет:

цитата:

Чулпан, похоже, была специально не подготовлена, да и вопросы в основном были из зала и непростые, аудитория у него как раз была на уровне. Но это и было интереснее всего, мои определения этому ее представлению: щемяще и многое неожиданно, откровенно, но про этом талантливо и натурально, речь замедленная, как бы взвешивая каждое слово, но слова очень весомые и достающие зрителя. Наверное, очень трудно с Быковым поддерживать разговор о литературе даже представителю гуманитарной профессии, но она не ударила лицом в грязь, не выпендривалась, но и не смущалась от знания или незнания.

Julia пишет:

цитата:

При моей огромной симпатии к Хаматовой, как к замечательной актрисе, так и к человеку, спасающему детей, смотрелась она здесь весьма бледно. Мне показалось, что на одной сцене им было тесно. Совершенно не понравился, Быков, как ведущий. Она действительно чувствовала себя как на экзамене, а в тех случаях, когда готова была развернуто отвечать, он просто не давал ей говорить.

Наконец-то, вчера вечером посмотрела. Да, действительно, временами Чулпан выглядела, как школьница на экзамене. Было обидно, когда от нее как будто разбегались хорошо известные ей ответы. Нам всем, я думаю, это знакомо: вот ведь знала же, а тут выскочило из головы... Но Чулпан такая умница, такая обаятельная, что мне это даже не мешало. Книжки читает серьезные, немецкий знает, а главное - замечательная актриса да еще делает огромное дело, спасает больных детей, до которых богатому государству нет никакого дела. Скрытый текст

...государству, которое в упор не помнит, что существует на деньги налогоплательзщиков, то есть в том числе - и на деньги родителей этих несчастных детей.

Быков, мне кажется, специально на Чулпан не давил, но, возможно, на нее действовала его, так сказать, учительская сущность. Что мне у него не понравилось, это его рассуждения о женской прозе. Что она более жесткая и циничная, чем мужская. В самом начале, где он говорил про Петрушевкую и Токареву. Я вот, например, не могу читать Петрушевскую, она на меня действует жутко угнетающе, но не потому что автор - женщина, а потому что мне не нравится, как она пишет. Но я точно так же не могу читать Пелевина с Сорокиным. Не идет, хоть я с ними дерись.

Потом про Дину Рубину. Быков, получается, считает, что, уехав в маленькую страну Израиль, она как писатель стала мельче? А по-моему - ровно наоборот! Если сравнить произведения Дины Рубиной 1970-80-х годов и 1990-2000-х, то видно, как выросло ее писательское мастерство. Каким выразителльным стал ее язык, какие яркие появились у нее герои, какими разнообразными и захватывающими стали сюжеты. Жизнь в другой стране обогатила ее, одарила погружением в другую культуру, да плюс к этому - дала возможность путешествовать по всему миру. И книги Дины Рубиной двух последних десятилетий нам очень наглядно это демонстрируют.

Элен пишет:

цитата:

Ну и прикид у Быкова, позорище..

Джинсы и футболка? Ну, типа, сasual attire... Другое дело, что его бы тоже невредно в спортзал отправить.

 Отправлено: 04.07.14 17:21. Заголовок: Eugenia пишет: Джин..

Eugenia пишет:

цитата:

Джинсы и футболка? Ну, типа, сasual attire... Другое дело, что его бы тоже невредно в спортзал отправить.

Про спортзал понятно, но я даже не об этом. Уж жутко затрапезный видок-то, джинсы и футболки тоже бывают разные, и поприличнее можно было найти для ТВ.

цитата:

Я вот, например, не могу читать Петрушевскую, она на меня действует жутко угнетающе, но не потому что автор - женщина, а потому что мне не нравится, как она пишет. Но я точно так же не могу читать Пелевина с Сорокиным. Не идет, хоть я с ними дерись.

Совершенно согласна, и про Рубину тоже. Передачу смотреть не хочу, может, послушаю потом.

 Отправлено: 08.07.14 02:19. Заголовок: Наталье Теняковой ис..

Наталье Теняковой исполнилось 75 лет!

Небольшая публикация в журнале "Театрал", подготовленная Татьяной Петренко:

О Натальи Теняковой заговорили после фильма «Старшая сестра», хотя сыграла она младшую, и роль не была главной. К моменту выхода этой картины Тенякова уже окончила ЛГИТМиК и играла в Ленинградском театре им. Ленинского комсомола. Через 2 года её пригласил в БДТ сам Георгий Товстоногов и занял в семи своих спектаклях. Но проработав 10 лет, Тенякова переехала в Москву. 10 лет играла в Театре Моссовета, пока Олег Ефремов не позвал во МХАТ. Тенякова согласилась, осталась с ним после раскола – и работает в МХТ им. Чехова до сих пор.

Виктор Костецкий, актёр

- Мы с Наташей учились в ЛГИТМиКе у Бориса Вульфовича Зона. На курсе с нами учился и Лев Додин. Они с Наташей были самыми юными, но если Лев был угловатый, зажатый, всё плечом вперёд бегал, то Наташа была хорошенькая и абсолютно раскрепощённая. Она купалась в любви Зона и в нашей любви тоже – но вышла замуж за Додина. Наташа замечательно играла в «Машеньке». У нас было несколько совместных работ в спектаклях «Глубокая разведка», «Идеалистка», «Собака на сене», в котором она была Дианой, а я Теодоро. В репетициях с ней было легко. Она очень живо реагировала на всё.

Курс у нас был дружный. Мы устраивали вылазки, ездили в лес по грибы. Наташа жила в центре города, на Пушкинской. Когда она была замужем за Лёвой Додиным, мы частенько собирались у них. Однажды устроили большое застолье. В лесу набрали опят, а Наташа потушила их в сметане, пока мы ходили на Кузнецкий рынок за квашенными помидорами.

После окончания ЛГИТМиКа мы вместе попали в Ленинградский театр им. Ленинского комсомола. Только Тенякову взяли сразу, а мне, как и другим ребятам пришлось показываться. Судьба её сложилась удачно. Сразу две большие роли в спектаклях «Трёхгрошовая опера» и «Дни нашей жизни». Тогда же Лёва хотел поставить «Антигону» и начал репетировать с нами, но работать приходилось ночью. Работу в театре никто ведь не отменял, а премьеры следовали одна за другой. Нам было тяжело и через полгода мы не выдержали. Антигону Наташа так и не сыграла.

Позже Наташа влюбилась в Сергея Юрского и ушла в БДТ, а потом и вовсе уехала в Москву. Годы спустя мы встретились в Крыму, в Доме актёра. Она была с Юрским и дочкой Дашей, я был с женой и дочкой, тоже Дашей. Их не пускали на пляж. Я был крайне возмущён, пошёл к директору и устроил скандал: «Вы кого на пляж не пускаете? Это же Юрский и Тенякова! Вы, что их не узнали?»

Владимир Меньшов, кинорежиссёр

- Наташа снималась у меня в фильме «Любовь и голуби». Играла бабу Шуру. Вначале мы думали, что стариков должны играть старики, и я искал среди возрастных актёров, но по мере того, как выстраивалась театрализация всего зрелища, стало понятно, что играть должны не пожилые. Так на роль дяди Мити был приглашен Сергей Юрский. Что касается бабы Шуры, то это просто, что называется, счастливый случай. Мне никак не удавалось найти актрису на эту роль. Тенякова была женой Юрского и как-то пришла вместе с ним. Я предложил: «Наташа, а почему бы не сыграть?» Она стала отказываться: «Нет-нет!» Она всегда отмахивается от кино. Категорически не хочет сниматься. Мы подкупили её тем, что съёмки будут проходить в Карелии. Места красивые, по грибы ходить можно, дочку десятилетнюю взять с собой. В общем, это сработало, она согласилась и приехала на съёмки. Я считаю, что это просто выдающаяся актёрская работа. В кино не главные её победы. Конечно, главные её роли в театре, но в нашей картине она сыграла потрясающе. Я просто наслаждался, какая она характерная актриса. Как она интересно работает. Она действительно стала бабкой на наших глазах. Повязала платочек, начала говорить, и всё – я вижу смешную бабку.

Общаться с Теняковой одно удовольствие. В ту пору ей было 39 лет. Что могло подсказать ей, как надо играть возрастную роль? Не знаю. Видно, у неё где-то там, в актёрской копилке, эти бабки были сложены, и её игра была просто праздник. Вообще вся картина была, как один общий праздник для всех. Все попали на свои роли. Игра, как песня складывалась, и Наташа была заводилой в этой песне. Я был просто счастлив! После съёмок мы делали попытки в карты поиграть. Наташа и Серёжа любят бридж. Но жизнь разводит, у всех дела. Больше, к сожалению, роли для неё подходящей в моих картинах не было.

Дмитрий Брусникин, актёр, режиссер, педагог Школы-студии МХАТ

- Она замечательная артистка, на мой взгляд, нереализованная, но не желающая ничего делать, хотя могла бы делать невероятно много. Наверное, она считает, что уже всё сделала. Она была очень близкой подругой Ии Сергеевны Савиной, актрисы МХАТа. Наташа пришла в наш театр, и это было настолько органично, что, мне кажется, она здесь всегда была. Мы играли в спектакле «Вагончик», причём оба были введены на роли, а вот в спектакле «Новый американец» по Довлатову роли уже были для нас. Мне предложили роль Сергея, Наташа играла Тасю, любовь Сережи, которую он спустя 20лет встречает в Америке. Судьба этой любви – в одной сцене. Она трогательная, щемящая, драматичная, смешная. Наташе легко было играть, она была знакома с Довлатовым, и Сергей Юрьевич был знаком. Он смотрел наш спектакль как очевидец. Я помню, страшно переживал, когда он пришёл на премьеру. Мы с этим спектаклем ездили по Америке. К нам приходила вдова Довлатова, дети его. Мы долго его играли, и Наташа любила играть, а потом предложила: «Пусть молодые играют, всё же возраст уже».

Наташа удивительная артистка. Ну, что вы хотите – школа Товстоногова. Они серьёзны, собраны, всегда в тонусе, не такие разгильдяи, как наши. Наташа не позволяет себе капризов, недовольства, усталости. Она работает не только 3 часа на репетиции. Она работает дома. Она знает текст, она готова к работе.

Наташа невероятно душевная. Я её очень люблю. Иногда друзьям или коллегам покажешь фотографию внука. Они посмотрят, и всё. Наташа сразу заинтересуется. Она будет умиляться, восторгаться, рассматривать с такой любовью, как будто это её внук.

Они с Юрским удивительная пара. Они столько лет вместе, что уже невозможно представить их друг без друга. Я не знаю человека, который читает стихи лучше Юрского. Интересно наблюдать за Наташей, когда Сергей Юрьевич читает. Как она слушает! Какие у неё глаза. Это не описать. Это надо видеть!

 Отправлено: 08.07.14 03:29. Заголовок: И очень интересное и..

И очень интересное интервью с Леонидом Павлючиком - памяти Нонны Мордюковой на сайте журнала "Москвичка":

Леонид Павлючик: «Всю жизнь Нонна Мордюкова вела диалог с Вячеславом Тихоновым»

Анжелика Заозерская

6 июля 2008 года ушла из жизни народная артистка СССР Нонна Мордюкова. За эти годы никто не смог заменить Нонну Викторовну – настолько ярким, неповторимым был ее талант в российском кинематографе. Близкий друг Нонны Викторовны, кинокритик Леонид Павлючик рассказывает «Москвичке» о том, каким человеком, личностью, женщиной была Нонна Мордюкова

- Леонид Васильевич, в чем уникальность актерского таланта Нонны Мордюковой? Почему таких мощных актрис в нашем кино больше нет?

- Нонна Викторовна была человеком фантастического таланта, настолько мощным, что другого слова как глыба в отношении ее дара мне трудно подобрать. В моем представлении она походила на огромный природный кусок гранита, добытый из недр самой матушки-земли. Она была человеком абсолютно русской природы и породы, самородком. Мало кто знает, что Нонна Викторовна обладала многими талантами: в частности, литературным. Она писала самобытные очерки, рассказы. Причем писала всю жизнь, правда, мало кому показывала результаты своего труда. Мордюкова преклонялась перед людьми, которые владели словом, в частности, перед Василием Шукшиным. Но и сама владела индивидуальным пером и стилем. Что касается актерского ремесла, то во все роли она привносила свои личные наблюдения, являясь соавтором ролей. Так, она дописывала фразы для своих героев, вставляла характерные словечки в реплики…

- Говорят, что у Нонны Викторовны был трудный характер?

- Да, она была человеком резким, решительным в своих суждениях, и могла «припечатать словом». Не любила журналистов, и в горячке могла сказать нашей братии: «Отстаньте от меня, собаки!». Я видел в ее доме телефонный аппарат, разбитый и склеенный скотчами, который актриса неоднократно швыряла после звонков надоедливых журналистов. Причины ее несдержанного характера, на мой взгляд, отчасти таились в ее происхождении, в трудной юности, когда она много помогала своей маме – председателю колхоза, и на ней висели все братишки и сестренки. Нонна Викторовна рассказывала мне о том, как она таскала воду с шести лет из колодца и делала другую домашнюю работу. Вся жизнь актрисы была трудовая, она сама себя обеспечивала. Нонна Викторовна, не без юмора, нередко говорила: «Богатый муж мне не подсыпался». Причем она помогала и всей своей многочисленной родне. Актриса ездила много с концертами и творческими вечерами по городам и поселкам, чтобы заработать деньги для родственников. Правда, в этой тяжелой жизни были и свои плюсы, главный из которых – для зрителей она была своей, близкой до боли, а не звездой, не знаменитостью. Мордюкова была частью народа, и чувствовала народ как никто другой. Ее платья не рвали на лоскуты – на память, но когда ее встречали в магазине, на улице, каждый человек мог к ней запросто подойти, и с каждым она разговаривала как с равным. Мордюкова в своих ролях лучше всех актрис передала русскую суть, русский характер, потому что ни разу не изменила своей природе.

- Наверняка, Нонна Викторовна рассказывала вам о своих взаимоотношениях со своим единственным мужем – Вячеславом Тихоновым?

- История ее взаимоотношений с Тихоновым была очень драматичная, и по ходу нашей с Нонной Викторовной дружбы эти взаимоотношения прорисовывались по-разному. В начале нашей дружбы, с 1987 года, она рассказывала мне о том, что их студенческая любовь с Тихоновым была преждевременной, несозревшей… «Мы рано забрели с ним в ту рощу, куда нам ходить не следовало», - говорила актриса. По словам Нонны Викторовны, она не была влюблена в Тихонова, но поскольку он нравился всем девушкам и был редким красавцем, то из «женского гонора» решила его отвоевать. А когда ей удалось, что называется, «влюбить» в себя Тихонова, то быстро поняла, что они – разные люди. Но к тому времени родился сын – единственный сын Нонны Мордюковой, и они стали жить вместе. 13 лет брака Нонны Мордюковой и Вячеслава Тихонова не были счастливыми, они, что называется, промучились друг с другом. Мало того, что между супругами большой любви и гармонии не было, но еще и плохие бытовые условия – жили в проходной комнате, бедно – не способствовали их союзу. Нонна неоднократно хотела развестись, но ее мама убеждала не делать этого: «Нонночка, не бросай Славу, он – не пьет, по бабам не ходит, тебя не обижает, а если бросишь, то всю жизнь проживешь одна – такого больше не найдешь». Мордюкова и Тихонов развелись почти на следующий день после смерти ее мамы. Замечу, что мама оказалась права в своих предположениях – после развода Нонна Викторовна, по большому счету, «прокуковала» всю жизнь одна. У нее был непродолжительный гражданский брак, некие влюбленности, но мужское плечо она так и не нашла. Под конец жизни Нонна Викторовна попросила прощения у Вячеслава Васильева Тихонова, в частности, это произошло в нашем с ней последнем интервью, где она заявила о том, что сама виновата в их разводе. Более того, она признала тот факт, что поломала и свою, и его жизнь.

- Вячеслав Тихонов простил Нонну Мордюкову? Не секрет, что и второй брак Вячеслава Васильевича трудно назвать счастливым?

- Тихонов не распространялся на тему взаимоотношений с Нонной Мордюковой, что и понятно – он был женат, у него была дочь. К тому же отвечать на все обвинения Нонны Викторовны ему было сложно. Ведь она обвинила его в том, что он виноват в смерти их сына. По версии Нонны Мордюковой, их сын Владимир подсел на наркотики, когда плавал на теплоходе вместе со своим отцом, и отец не углядел за ним. Не думаю, что в этом виноват Вячеслав Тихонов, но обвинения такие имели место быть. Всю жизнь Нонна Мордюкова вела диалог, после развода, «заочный», с Вячеславом Тихоновым. Могу сказать одно – Тихонов занимал огромное место в душе, в памяти, в мыслях Нонны Мордюковой. Однозначно – ни один мужчина не прошел так сильно через ее жизнь, как Вячеслав Тихонов. Ни об одном мужчине она так много не думала, не говорила, как о Вячеславе Васильевиче. Мне кажется, что под конец жизни Нонна Викторовна жалела, что рассталась с Вячеславом Васильевичем и сказала в его адрес немало несправедливых слов. Поскольку Тихонов был настоящим джентльменом, то о своих любовных победах или поражениях молчал.

- Инна Макарова рассказывала мне в интервью, что когда Тихонов был женат вторым браком, то она часто видела его с авоськами, в магазинах, и что весь дом держался на нем. Инна Владимировна подчеркивала, что Тихонов был очень терпеливым человеком.

- Он был терпеливым, и в этом тоже была большая разница с характером Мордюковой. Нонна Викторовна была яркая, шумная, размашистая, цветастая кубанская женщина. А Тихонов, по словам Мордюковой, «был тихий иваново-посадский мальчик». Их сущности не совмещались. Тихонов любил читать, смотреть футбол, был домоседом. А Нонна Викторовна обожала петь, танцевать. Нонна Викторовна мне жаловалась, что когда они шли в гости или в компанию, то Тихонов просил ее: «Нонна, ты, пожалуйста, не пой там свои частушки». Причем все ее песни – и народные, и современные эстрадные -- он называл «частушками». Как мне кажется, Тихонов стеснялся яркости, необузданности, народности своей жены. Возможно, Нонне Викторовне не хватало воспитания, городской культуры, тогда как он был человеком интеллигентным, деликатным и во всех отношениях достойным. Интеллигентность Тихонова казалось Мордюковой скучностью. На самом деле, это были две диаметрально противоположные стихии, две разные планеты, два разных мира.

- Приглашала ли вас Нонна Мордюкова на свои дни рождения?

- Нонна Викторовна пригласила меня на свое 75-летие. Кстати, до этого мы были в размолвке, мало общались, а когда я позвонил ей, чтобы поздравить, то неожиданно для себя услышал: «Леня, что-то мы с тобой в последнее время скурвились, давай, бери такси и приезжай ко мне». Я приехал к ней на юбилей, оказавшись в немногочисленной компании. Были: художник Павел Каплевич, сестра Нонны Викторовны Наташа, Рената Литвинова. Помню, что Рената подарила Нонне Викторовне большой телевизор, которому она очень обрадовалась. Как ребенок Нонна Викторовна радовалась подаркам. Но ни у кого ничего не просила. Помню, я пришел к ней однажды домой, а она была в валенках и говорит мне: «Леня, ты же журналист, так напиши, что народная артистка СССР мерзнет и ходит дома в валенках».

- В последние годы Нонна Викторовна жила трудно. Кто ей помогал?

- Много помогал Никита Михалков. Говорят, что Анатолий Чубайс оплачивал ей патронажную сестру. Рената Литвинова опекала. Но я знаю, что и простые люди, зрители не забывали Нонну Викторовну. Когда актриса попала в больницу, то зрители буквально завалили ее цветами, продуктами, - готовили ей вареники, борщи. Но меня она в больницу не пускала – до конца Нонна Викторовна оставалась женщиной, и не хотела, чтобы ее видели не в лучшей форме. Не могу не сказать о том, что Мордюкова в преклонные годы отказывалась от очень многих ролей, объясняя это тем, что «кино замешано на любви, а когда от бороды партнера пылью пахнет, а женщины ковыляют с палочкой, то это уже не любовь и это уже не кино».

- В одном из интервью Нонна Мордюкова призналась в своем чувстве к актеру Владимиру Машкову, с которым снималась в фильме Дениса Евстигнеева «Мама». Актриса уточняла, что «их разделяют годы, и она все понимает, но если бы не границы, то сердце отдала бы Машкову». На ваш взгляд, могла ли Мордюкова влюбиться в Машкова?

- Мордюкова была очень влюбчивая, и на разницу в возрасте внимания не обращала. Умом, конечно, понимала, но у нее была такой темперамент, что вряд ли для него существовали барьеры. Она влюблялась в Михалкова, в Шукшина, в своих партнеров. Мне она говорила о том, что «за ней постоянно ухаживают малолетки, и она устала от них отбиваться». Думаю, что в Машкова, в его харизму, мужскую красоту Мордюкова могла влюбиться запросто. Возможно, не все влюбленности Мордюковой имели продолжение… Так, Нонна Викторовна рассказывала мне о том, что «она спиной почувствовала вошедшего Михаила Ульянова, и, не видя его, мгновенно влюбилась». Даже голоса его не слышала, а мужскую харизму учуяла. У нее была потребность в любви. Причем не всегда она влюблялась в таких «мачо», как Ульянов, Машков. Она рассказывала мне о том, что на одном банкете она стояла с огрызком яблока, не зная, куда его деть. Неожиданно к ней подошел молодой человек, протянул руку за огрызком, и она в него влюбилась. Диапазон ее влюбленности был от крутых мужиков до интеллигентов, от которых пахло, как она сама выражалась, «хорошим мылом». Мордюкова влюблялась в талант, в харизму, в красоту, в породу… Нонна Викторовна была очень отзывчивым на любовь человеком. По моим наблюдениям, воспламенялась моментально. Точнее, если чувство возникало, то мгновенно.

- И в Никиту Михалкова была влюблена?

- Да, была. Возможно, это из области фантазий, томлений сердца, но влюблена в Никиту Сергеевича Мордюкова была сильно.

- Нонна Викторовна очень дружила с Риммой Марковой?

- 40 лет они дружили. По темпераменту, фактуре обе актрисы очень похожи. Как говорит с юмором Римма Васильевна, «мы с Нонной - из одного конского завода». Обе крупные. Большие, мосластые. Но их дружба оказалась небезоблачной. На съемках социальной рекламы Дениса Евстигнеева, где они изображали путевых обходчиц, между актрисами-подругами пробежала «черная кошка», и последние годы они практически не общались. Нонна Викторовна была гордая, и никогда не делала первый шаг к перемирию. Мордюкова и Маркова – две шекспировские фигуры. В последние пять лет Нонна Викторовна много общалась со Светланой Светличной, с Натальей Гвоздиковой и с Ренатой Литвиновой.

- С первой женой своего сына Владимира, с матерью ее внука, актрисой Натальей Варлей Нонна Викторовна не поддерживала отношения?

- Кажется, отношения у них не сложились. Нонна Викторовна очень болезненно переживала смерть своего сына, и я боялся ее травмировать, спрашивая о Владимире и его семье.


Актриса и режиссер Наталья Бондарчук:

- Мой папа Сергей Федорович Бондарчук и Нонна Мордюкова учились в одной школе в Ейске. Их родители очень дружили друг с другом. Мама Нонны Викторовны руководила колхозом, а папа Сергея Федоровича тоже был председателем совхоза. Когда Нонна бедокурила в школе, учителя ей говорили: «Не веди себя как Бондарчук, а то будешь такой же хулиганкой как он» - мой папа был горазд на выдумки. Именно он в Ейске впервые организовал школьный театр.

Папа снимался с Нонной в фильме Сергея Герасимова «Молодая гвардия». Я запомнила Нонну Викторовну как очень характерного человека – во всем. Она была гениальной актрисой – по-настоящему народной. С первой роли она стала той великой Мордюковой, какой мы все ее знаем. Нонна Викторовна обладала редкой по красоте и выразительности фактурой, сочным голосом, мощным темпераментом. В Ейске установлен замечательный памятник Нонны Мордюковой. В Ейске есть памятник и моему отцу. Они находятся рядом. Оба – юные и красивые.

Народная артистка России Римма Маркова: «Если бы вы знали, сколько страданий выпало на долю Мордюковой»

- В последние годы Нонна Мордюкова очень часто отказывалась от ролей, потому что неважно себя чувствовала. Однажды Нонна спросила у меня: «Почему ты такая здоровая, а я болею и болею?» - «Зато ты – Мордюкова!», - все, что я могла на это ответить.

Так мы с ней подшучивали друг над другом. Забавно было, когда нам с Нонной предлагали играть одни и те же роли. Точнее, когда она отказывалась сниматься, то обращались ко мне, причем, даже не зная, что мы с ней близкие подруги. Я долго не могла понять – что между нами общего, ведь мы такие разные! Например, что хорошо получается у меня, не получалось, как мне казалось, у Нонны, и наоборот. Правда, Нонна нашла объяснение этому парадоксу – почему нам предлагают одни роли? «Мы с тобой, Римма, с одного конного завода» - неожиданно заявила мне подруга. Нонна часто у меня спрашивала – почему я не пишу книгу, ведь у меня такая богатая жизнь! Но я не умею писать, хотя и пробовала, садилась за стол, надевала очки, и все бесполезно, а вот рассказывать, пожалуйста. Тогда как Нонна – гениальный литератор. Мордюкова написала замечательную книгу «Не плачь, казачка», которая отличается от воспоминаний других актрис незаурядными литературными достоинствами. Мордюкова – великая актриса. Свои наблюдения за людьми Нонна использовала в своих ролях. Если бы вы знали, сколько страданий выпало на долю Мордюковой, то поняли бы – почему она стала великой актрисой русского народа. Без страданий нет искусства.

 Отправлено: 09.07.14 17:12. Заголовок: Большой пасиб, и сам..

Большой пасиб, и сама почитаю, и маме будет интересно.

 Отправлено: 17.07.14 04:19. Заголовок: Тут вот Ширвиндту на..

Тут вот Ширвиндту на днях (в субботу) стукает 80! С удовольствием прочитала интервью с ним в "Новых Известиях":

Александр Ширвиндт: «Мою привычку шутить теперь называют брендом»

Виктор Борзенко

В субботу художественный руководитель Театра сатиры Александр ШИРВИНДТ отметит свой 80-летний юбилей. А накануне он рассказал «Новым Известиям» о том, почему у него совсем неюбилейное настроение, почему нынешние времена вызывают у него досаду и горечь и как с годами он научился преодолевать брюзжание.

– Александр Анатольевич, времена меняются, но ваш юмор согревал и согревает целые поколения. Тут и роли, и капустники, и фразы, ставшие афоризмами, и, конечно, придуманные вами эстрадные дуэты. А есть усталость от «поиска смешного»?

– Есть усталость от негнущихся коленок, от суеты, от постоянных просьб к артистам не разбегаться по сериалам. Не люблю, когда вместо репетиции артистка несется на съемку рекламы перхоти. Какая после этого Джульетта? Или, например, Гертруда? Ведь все будут знать, что у них себорея. А что касается смешного, то это уже крест. С юности…

– Помнится, вы рассказывали «Театралу» свою многострадальную эпопею о том, как оканчивали школу. Материал, между прочим, разлетелся на цитаты.

– Дело в том, что учился я ужасно, а школа у нас была элитная – № 110, около Никитских Ворот, которую возглавлял гениальный педагог Иван Кузьмич Новиков (совсем недавно мы, наконец, добились – повесили ему мемориальную доску). В нашей школе учился, например, Сережка Хрущев, дети генералов, Геночка Рождественский и т.д. И я до сих пор горжусь, что был пионервожатым у Сережи Буденного. То как я прогуливал, списывал и «плыл по течению», нужно рассказывать отдельно. Но выгнать меня было невозможно, даже когда терпение педагогов лопалось, потому что мама была редактором Москонцерта, и благодаря ей каждый праздник у нас выступали Козловский, Оборин, Лемешев, Образцов, Рина Зеленая – концерты были на уровне правительственных. Под все эти концерты мама со мной окончила среднюю школу.

– А еще вас в детстве сажали на руки к Яхонтову, чтобы он при чтении стихов не слишком жестикулировал…

– Да, было. В такой атмосфере иначе как артистом я себя не представлял. Так вот, возвращаясь к первому вопросу, когда есть элемент моторной привычки смотреть на вещи иронично, то от нее уже никуда не деться. Это вошло в кровь. Мы были молодые, крутились, шутили, устраивали капустники в Доме актера. И стало это, как сейчас по-идиотски называется, имиджем, брендом. С годами это становится этаким мотором. С другой стороны, импровизация, находчивость – это вещи не приобретаемые, а генетический сдвиг по фазе. Есть люди злопамятные, есть необыкновенно скрупулезные, есть чрезмерно правильные. У меня тоже есть хорошее качество – через две секунды, например, забываю рассказанный мне анекдот. Но элемент мгновенной реакции – вынужденная форма существования. Это подтвердил не самый добрый человек Андрюша Битов. На очередном юбилее он подошел ко мне и спросил: «Тебе не надоело быть круглосуточно находчивым?».

– А жизнь не выбивает этот клапан находчивости? Сколько людей было рядом с вами, и многих уже нет. Просто выжженное поле…

– Этот счетчик побежал со страшной скоростью после шестидесяти лет. Юбилей одного совпадает с сороковинами другого. Ускорение невероятное. Когда молодой, думаешь, что как-то проскочишь… Но жизнь берет свое. В этом сезоне, например, мы простились с Олечкой Аросевой – для нашего театра потеря колоссальная. Она была очень стойкая дама и уже в последние годы, когда не могла ходить на каблуках, до сцены доходила босая и в кулисах обувалась. Но как бы тяжело ей ни было, она и не думала отказываться от ролей – все отдавала театру, в котором прошли ее лучшие годы. Не знаю, готова ли к такому «служению сцене» нынешняя молодежь… Уже будучи тяжело больной, Аросева продолжала репетировать. Никогда не опаздывала. И все знали, что ровно за два часа до спектакля водитель привезет ее к нашему крыльцу, откроет дверь, и она, опираясь на него, поднимется по ступенькам в театр. Кстати, однажды был забавный случай. К ним в такой момент подскочил какой-то мужик: «Ой, надо же, я вас узнал. Я все ваши фильмы смотрел. А что вы тут делаете?» – спрашивает он у артистки. «Да вот, спектакль сегодня играю», – отвечает она. Поклонник с ужасом: «То есть вы до сих пор работаете!» Аросева, не меняя интонации, говорит: «А что мне еще остается – театр требует». Мужик поднимает глаза, читает вывеску: «Театр сатиры», и говорит: «Вот суки! Мучают старушку…» И действительно «мучили».

– В этом, кстати, отголосок эпохи: сколько бы лет ни было артисту, но рынок диктует свои правила – медийное лицо в афише всегда приносит успех…

– Да, у нас из медийных персон эпохи Плучека остались только Вера Васильева, Михаил Державин и я. Еще Наташа Селезнева просится в нашу компанию, но я ей говорю: «Не спеши».

– Известно, что публика Театра сатиры не такая, как, скажем, в «Мастерской Фоменко»: у вас и зал гораздо больше, и вывеска обязывает артистов существовать в шумном жанре…

– Мы не жалуемся на сборы, но иногда смотришь в щелочку перед спектаклем, из кого эти тысяча двести мест состоят, и хочется, чтобы были другие лица. Сейчас ведь все хотят звезд. Серьезный, глубокий спектакль, но сделанный силами молодежи, не соберет целого зала. Нужны хотя бы «вкрапления» примелькавшихся артистов.

– Но вам, по-моему, грех жаловаться…

– Да, у нас, к счастью, выросло замечательное среднее поколение наших учеников, которых я очень люблю – Света Рябова, Леночка Подкаминская, Алена Яковлева, Гоша Лагутин, Юра Нифонтов, Андрюша Барило, Миша Владимиров, Олег Кассин… Уже 12 лет работает Федор Добронравов – он штучный актер, ушел из «Сватов» и целого ряда других телепроектов… Целиком посвятил себя театру, и это дорогого стоит. …Я терпеть не могу брюзжание: вот, дескать, в наше время, в наше время. Но все-таки жили мы по-другому. В чем был у нас стимул жизни? В преодолении дефицита. Через это «исполнялись желания», когда ничего нет, а все хочется. А сейчас в каждой подворотне свои бутики, агентства недвижимости, банки, кредиты, займы, ссуды – народ мечется, продает, перепродает, скупает, достраивает… За этой суетой проходят драгоценные годы. А мечтать когда?!

– Вы заметили, кстати, что у людей не остается времени на дружбу?

– Да. Все на бегу. Даже свидания и те – по телефону. Успевают сказать «Созвонимся». Счастье, если с ударением на третьем слоге. Это уже равноценно предложению руки и сердца. Дружба – это явление круглосуточное. А когда все сводится к тому, чтобы на Новый год поехать в горы на лыжах или посидеть в грузинском кабаке, то это не дружба, а тусовки. Время диктует корпоративную дружбу, ведомственную.

– В этой беготне что, на ваш взгляд, утрачено?

– То, с чего я начал: маленькие радости, которые объединяли людей. Вспомнить, например, как доставали мы трубочный табак, которого в Советском Союзе почти нигде не было. Это ведь целую книгу можно написать! В стране существовало два сорта табака. В Москве «Золотое руно», а в Ленинграде «Трубка мира». Актер БДТ Фима Копелян присылал мне «Трубку мира», а я ему – наше «Золотое руно». Далее эти табаки смешивались в пакете из-под китайских рубашек (другого способа раздобыть пакет не было). Рубашка выбрасывалась, а в пакет засыпалась вся эта мешанина, добавлялось наструганное яблочко, капелька коньяка. И весь этот гербарий вывешивался на прение между двойными рамами. По вкусу отдаленно напоминало фирменный табак – и счастье! А когда все есть, когда можно слетать на полдня в Турцию, чтоб выпить чашечку настоящего кофе, народ начинает томиться. Отсюда – разводы и депрессии.

– А вам чувство депрессии знакомо?

– Редко. Если говорить о профессии, то есть артисты, которые психуют круглосуточно – страховочно ожидают провала, особенно если не уверены в выбранном материале. Провал – это вопрос щепитильно-субъективный. Репетиция пошла не так, накопились эмоции, отрицательные отклики прессы, и все это дает глобальный мандраж. А есть люди, которые от себя это отталкивают и все время на что-то надеются. Помните, как у Шварца? «Когда душили его жену, он стоял рядом и повторял: ну потерпи, может, еще обойдется». Я скорее из категории этих людей: убежденный оптимист. «Все еще обойдется». Это, конечно, удобная позиция, но насколько она выигрышна – не знаю.

– Между тем, судя по вашим ролям, оптимизм помогал вам растягивать свое амплуа – вы никогда не боялись играть диаметрально противоположные характеры…

– Но все равно в советском кинематографе, который во многом строился на стереотипах, за мной первоначально закрепилось амплуа артиста отрицательного обаяния. Иначе как объяснить тот период, когда я играл бесконечных меньшевиков…

– А как же большевик Карахан в идеологической картине «Шестое июля»?

– Да! Это было грандиозное полотно, героями которого стали все вожди мирового пролетариата. Съемки проходили в Столовом переулке, где убили Мирбаха, а вождей великий гример Анжан гримировал в вестибюле, под вешалкой Гнесинского института. На подоконнике стояла длиннющая вереница фотографий. И этот великий Анжан, пахнущий коньячком и совершенно изнемогающий от лиц революционеров и несвежих артистов, трудился не покладая рук. И вот стоит вереница – Ленин, Дзержинский, Троцкий, Рыков, Зиновьев, Каменев. Анжан – одним гениальным мазком мастера делает из Татосова Свердлова и говорит: «Следующий!» Подхожу я, и вдруг мы с ним видим, что мой Карахан на фотографии лежит в гробу. Другой карточки ассистенты не нашли. Обалдевший от вождей Анжан, ставит Карахана в гробу на попа, запудривает меня и, нежно меня поцеловав (он тогда был тестем Козакова), отпускает на убийство Мирбаха.

– Григорий Горин шутил в своих иронических мемуарах: дескать, вам достался лишь один большевик, да и тот в гробу.

– Да, я очень этим горжусь.

– Что, по-вашему, сегодня нужно зрителю?

– Все то же, что и раньше – драматургию. Хочу Горина, хочу Рощина, хочу драматурга. А инсценировать прозу очень опасно. Правда, драматургия, как говорил знаменитый советский комедиограф Цезарь Солодарь, вещь нехитрая. И, может быть, он прав, но вот только времена изменились, и нехитрыми стали сами драматурги.

 Отправлено: 19.07.14 13:56. Заголовок: Виктор Шендерович об..

Виктор Шендерович об Александре Ширвиндте:

Сегодня - 80 лет Александру Ширвиндту.

Эту цифру невозможно себе представить рядом с этим именем.
- Вить! Представляешь: иду я по улице, вдруг ко мне бросается какой-то трясущийся дряхлый старикан и кричит: Александр Анатольевич, вы помните: я у вас учился!
Трубка в руке, царственный голос и хитрый огонь в молодых глазах.
Черт возьми, сколько радости он нам принес!
Кто-то назвал его "гением поведения". Это чистая правда.
Я помню его неторопливый застольный конферанс на одном из первых "Золотых Остапов" - в Питере, году в девяносто четвертом. Он вообще не хотел вставать, сидел усталый, но его заставили - пускай Президент академии подведет итоги первого дня!
И он встал, неторопливо оглядел стол, ломившийся от яств и питья, и сказал:
- Спонсоризация первого дня фестиваля - вяловата.
Это длилось почти полчаса. Ширвиндт подводил итоги первого дня.
Стол, за которым собрались... как бы мягче сказать... не последние люди в юморе - от Жванецкого до Искандера - разрывало от хохота. Вот вы попробуйте солировать полчаса при Жванецком, и чтобы он был этому рад!
Кто-то пытался встрять, чтобы поучаствовать в успехе, - и был уложен одним поворотом головы.
Гений. И царственной доброты человек.
Будьте здоровы, Александр Анатольевич!

 Отправлено: 19.07.14 21:26. Заголовок: Сегодня - 90 лет со ..

Сегодня - 90 лет со дня рождения Татьяны Лиозновой. Короткая запись с Фейсбука Веры Таривердиевой:

Микаэл Таривердиев с Татьяной Лиозновой во время работы над "17 мгновениями весны":



Фигура Татьяны Лиозновой мне представляется самой загадочной во всей этой истории. Не будь ее, ее железной руки и холодного профессионализма — не было бы этой мистически мифологической картины. Именно она выбрала сценарий Семенова, положив начало его успешной работе в кино . Именно Лиознова остановила свой выбор на Микаэле Таривердиеве, чей стиль, казалось бы, не совпадает с остросюжетными киноисториями. Она поразительным образом умела группировать и использовать людей. Без нее не возникло бы это кинопроизведение в том абсолютно завершенном виде, в котором мы его знаем.

Ради картины она сломала свою личную жизнь, отказавшись снимать в главной роли Арчила Гомиашвили. После того, как в роли Штирлица утвердили Вячеслава Тихонова, он ушел от нее. Она осталась одна, одержимая «железная леди» советского кинематографа. Доживала свою жизнь в глубоком одиночестве, отгородившись от мира. Так, наверное, мог бы заканчивать свои дни шпион, доведись ему дожить до преклонных лет вдали от родины.

Сегодня Татьяне Михайловне 90 лет.

 Отправлено: 20.07.14 18:03. Заголовок: Eugenia undefined: ..

Eugenia undefined:

цитата:

Ради картины она сломала свою личную жизнь, отказавшись снимать в главной роли Арчила Гомиашвили.

Не смешно, конечно, но Исаев - Гомиашвили ...

 Отправлено: 20.07.14 19:27. Заголовок: Tori пишет: но Исаев..

Tori пишет:

цитата:

но Исаев - Гомиашвили ...

Вот-вот! Я просто отпала, когда это прочитала. В голову бы точно не пришло!

 Отправлено: 23.07.14 15:57. Заголовок: В цикле "Литерат..

В цикле "Литература про меня" с Дмитрием Быковым Youtube выложил несколько полностью записанных передач: кроме Чулпан Хаматовой, я еще посмотрела с Ксенией Собчак и с Александром Филиппенко. На последнюю решила дать ссылку, уж очень понравилось, как Филиппенко читает прозу!

Интересно, что встречи этого цикла идут по одинаковому формату, но абсолютно разные, чего не скажешь о многих телеинтервью (например, Белая студия или Линия жизни, или На ночь глядя). Может, потому что это не телевидение, а живая встреча с залом?

 Отправлено: 25.07.14 02:51. Заголовок: Оля, спасибо за Фили..

Оля, спасибо за Филиппенко! Надеюсь, завтра получится посмотреть.


А мне тут попалось интервью с Леонидом Павлючиком о Богдане Ступке:

Богдан Ступка мечтал об "Оскаре"


Анжелика Заозерская

22 июля 2012 года в возрасте 70 лет умер народный артист СССР Богдан Ступка. Кинокритик Леонид Павлючик в течение многих лет общался с выдающимся артистом. За год до смерти Ступка дал откровенное интервью Павлючику, считая его своим другом и одним из лучших российских специалистом в области кино. «Москвичке» Леонид Павлючик рассказывает о самом великом артисте Украины ХХ века – Богдане Сильвестровиче Ступке.

– Леонид Васильевич, в одно время Богдан Ступка был министром культуры Украины. Но в последние годы, участвуя в кинофестивалях, артист наотрез отказывался говорить о политике. На ваш взгляд, какими были взаимоотношения Богдана Ступки с политиками Украины и России?

– У Богдана Сильвестровича были сложные взаимоотношения с политикой и с политиками. Всеми силами он бежал от политики, а его в нее «затягивали». Политики часто пытались использовать его имя, авторитет, масштаб личности для того, чтобы привлечь на свою сторону. Каждая смена власти на Украине так или иначе затрагивала и судьбу театра имени Франко, которым руководил Ступка, и его собственную судьбу. Однажды он согласился стать чиновником – министром культуры Украины, правда, пробыл на этом посту всего 17 месяцев. Как шутил сам Ступка: «Мои 17 мгновений весны». Но затем сменилась очередная власть на Украине – пришел новый премьер-министр, и Ступка, не успев завершить множество начатых дел, вынужден был прекратить министерские полномочия. Драмой для него это не стало, потому что у него был родной театр, куда он и вернулся. Замечу, что Ступку заманивали и в президенты. Но на это предложение Богдан Сильвестрович отвечал категорическим отказом. Кто-то из агитаторов вспомнил в этой связи президента США Рональда Рейгана, на что Ступка остроумно ответил: «Рейган был плохим артистом, поэтому и мог играть в президентские игры, а я, надеюсь, артист хороший, поэтому буду и дальше заниматься своим делом».

Он избегал политических тем и в интервью. Перед началом беседы, которую я записал со Ступкой за год до его смерти, пресс-секретарь меня предупредила о том, чтобы я не задавал вопросов о политике, о выборах, а его партийных симпатиях. Тем не менее, я осмелился на этот «нехороший» вопрос. На что Ступка гениально ответил: «А я уже состою в Партии искусства – это старейшая партия в мире, которой несколько тысяч лет».

– Каким артистом был Богдан Ступка? Он как-то мне сказал, что «высшим пилотажем в актерском деле считает мастерство перевоплощения».

– Не побоюсь сказать, что Ступка – возможно, самый яркий, самый крупный артист за всю историю украинского театра и кино. Он переиграл практически весь классический мировой репертуар. Актер выходил на сцену в пьесах Шекспира, Софокла, Ибсена, Брехта, Франко, Леси Украинки... Какой еще артист еще может похвастаться таким грандиозным репертуаром? Пожалуй, только наш Михаил Ульянов. Ступка был мастером перевоплощения, причем внутреннего, глубокого, даже глубинного. Он мог одинаково убедительно сыграть чеховского интеллигента и Ричарда Третьего, бровеносного генсека Леонида Брежнева и бедного украинского крестьянина, бандеровца и офицера Красной армии, мерзавца и человека безукоризненной нравственности. Убежден в том, что Ступка – не рядовой актер, которого через пять лет забудут. Он – крупнейшая величина украинской культуры. Как Лесь Курбас, как Амвросий Бучма…

– На фестивале в Минске «Золотой Листопад» Богдан Ступка сказал, что «главное и обязательное в мастерстве перевоплощения – проникнуть в мозг своего персонажа, понять его мысли и научиться думать так же, как он». Считается, что каждый из нас думает на каком-то одном языке. На каком языке думал Ступка – украинском или русском?

– На днях прочитал у Евгения Гришковца интересное воспоминание. Когда он спросил у своего друга-грузина: «На каком языке ты думаешь?», тот ответил: «Когда думаю о маме, близких, то по-грузински, а когда думаю о России, о российских друзьях, то по-русски, но с акцентом». Возвращаясь к Ступке, лично у меня сложилось такое ощущение, что артист «влезал в подноготную» своих героев и думал их мыслями, дышал их дыханием. К примеру, если играл Ричарда Третьего, то думал шекспировским слогом и был обуреваем шекспировскими страстями. А когда играл, скажем, пьесу любимого Ивана Франко, то внутри себя думал о своем герое украинским слогом своего великого земляка. Играя и Гетмана Мазепу, и генсека Брежнева, и разорившегося помещика, и бездомного, и пенсионера, он становился этим героем -- со свойственными именно этому персонажу манерами, пластикой, ритмом речи. По ролям Богдана Ступки молодым актерам можно и нужно изучать в театральных институтах мастерство внутреннего психологического перевоплощения.

– На каком языке думал не актер, а человек Богдан Ступка?

– Он чувствовал себя украинцем – не советским, не русским, не европейцем, не безродным космополитом, а именно украинцем. В нем была глубоко укорененная. скажем так, украинская гордость. Ступка даже на российских мероприятиях, например, получая награду «Ника», мог себе позволить прочитать стихотворение на украинском языке. Он наслаждался певучестью украинской речи и хотел донести до нас ее мелодию и красоту. Поем же мы украинские песни и наслаждаемся их волшебством, не до конца порой понимая смысл песни?

Ступка родом из-под Львова, и в нем украинские гены сидели очень крепко. При этом он был народным артистом СССР, обладателем самым престижных наград России, Польши, Италии, хорошо знал русскую, европейскую, мировую культуру. Между прочим, Богдан Сильвестрович мечтал получить «Оскар», и это не было в его устах шуткой. Но поскольку Ступка довольно поздно стал активно сниматься – после 50 лет, и у него не было возможности поработать в США, то и «Оскара» в его богатой коллекции наград, увы, нет.

Кстати, на мой вопрос: «Не обидно ли вам, что так поздно пришла к вам популярность?», Ступка ответил: «Хорошее вино всегда долго созревает». Мне кажется, что у Богдана Сильвестровича вплоть до настигшей его болезни жило ощущение того, что вот-вот он получит заветное приглашение от крупного американского режиссера и сыграет ту роль, за которую удостоится «Оскара». Правда, Ступка работал с лучшими российскими, украинскими и европейскими режиссерами – с Юрием Озеровым, Павлом Чухраем, Дмитрием Месхиевым, Владимиром Бортко, Кирой Муратовой, Кшиштофом Занусси, Режисом Варнье, но я уверен, что он мог бы сниматься и у Скорсезе, Спилберга, Копполы, и очень жаль, что эти встречи не произошли.

– Однажды я наблюдала, как общаются друг с другом Богдан Ступка и Кшиштоф Занусси (в фильме польского режиссера «Сердце на ладони» Ступка сыграл главную роль), и мне тогда показалось, что Ступка был больше похож на польского пана, ибо в нем больше гордости, достоинства, величия, чем у пана Занусси. Во время общения со Ступкой не замечали ли вы, скажем, высокомерия со стороны артиста?

– Никакого высокомерия со стороны Богдана Сильвестровича я на себе не ощущал. Но при этом, встречаясь со Ступкой и наблюдая за ним, у меня было ощущение, что артист знает себе подлинную цену. Наш Олег Иванович Янковский, будучи лучшим российским артистом на протяжении нескольких десятилетий, тоже знал себе цену, и в этом смысле они похожи со Ступкой. Так, никто не мог подойти к Янковскому и амикошонски похлопать его по плечу. Даже самые близкие партнеры и друзья Янковского – Александр Збруев, Александр Абдулов понимали, что Олег Янковский – не один из них, что он – отдельно от них и выше. Думаю, это чувствовали и коллеги, окружавшие Ступку.

Спеси я в нем не видел. Напротив, Ступка любил пошутить и снизить пафос, который ненавидел. Мне запомнился неожиданный ответ Ступки на мой вопрос: «Кем бы вы могли бы стать, если бы не артистом: писателем, философом, режиссером, дипломатом?». Богдан Сильвестрович ответил: «Наверное, мойщиком окон или звездочетом (в молодости он работал в обсерватории, и его начальник хотел сделать из него астронома), ну, и химиком, возможно». Для себя я сделал вывод, что Ступка относился к себе как к человеку очень трезво и даже иронично. Но цену себе как артисту, повторю, знал.

– А ведь Богдан Ступка -- из артистической семьи. Его отец пел в хоре Оперного театра…

– Богдан Ступка рассказывал мне о том, что вырос за кулисами театра. С детства он мечтал стать оперным певцом. В школе и дома пел без конца, и соседи просили его отца: «Вы же – знаменитый артист, скажите своему сыну, чтобы он перестал выть». Об этом мне рассказывал сам Богдан Сильвестрович. В какой-то момент Ступка понял, что для оперного певца ему чего-то не хватает, может, слуха, может, вокальных данных? Но когда он стал драматическим артистом, для него очень важно было услышать музыкальную драматургию образа, музыку роли.

– Леонид Васильевич, на ваш взгляд, удалась ли Богдану Ступке роль Тараса Бульбы в экранизации повести Гоголя Владимира Бортко?

– Внутренний драматизм роли Тараса Бульбы для Ступки заключался в том, что он безумно любил свою многочисленную семью (восемь человек!) и, замечу, ради нее много работал. Артист никак не мог понять – как это старый Тарас может убить сына, ибо сам обожал своего сына Остапа. Ступка долго не соглашался на эту роль. Он до конца не был уверен, что справился с образом Тараса Бульбы, хотя впоследствии получил за роль немало наград. Между прочим, мать Ступки, которую он боготворил, всеми силами отговаривала его от роли Бульбы. А женщина она была мудрая – дожила до 95 лет. Мария Григорьевна почему-то считала, что ролью Бульбы ее сын «накличет на себя беду». Может, предчувствовала, что эта тяжелая работа может сказаться на здоровье сына? Мать в последние годы жалела Богдана и советовала ему: «Что ты, сынку, взваливаешь на себя такие огромные, трудные роли? Ты бы взял себе работу полегче, может, без слов, без больших физических нагрузок. Ты же худрук театра и мог бы найти для себя пьесу, чтобы сидеть тихо в уголочке и умно молчать? Богданчик, найди себе такую роль, без страстей». Но до самого последнего дня Ступка в каждую роль вкладывал и душу, и сердце, и свое здоровье.

– Богдан Ступка обладал мощнейшей харизмой и в нем было сильное мужское начало, не так ли?

– У меня было ощущение, что когда Богдан Ступка появился на сцене в огромном зале театра Оперетты, где шла церемонии премии «Ника», то энергетическая волна его личности доходила до последних рядов и даже до галерки. Во всяком случае, я чувствовал эту энергетику всеми своими нервными окончаниями. Эта энергетика очень хорошо передавалась и зрителям театра имени Франко, где работал Ступка. Что касается любовных романов актера, то о них ни я, да и никто ничего не знает. Всю жизнь Богдан Ступка признавался в любви к своей семье, и это было очень искренне. Он обожал свою жену, говоря, что без нее не смог бы сделать и половины того, что сделал. Но то, что женщины могли попадать под магнетизм мужского обаяния Ступки, лично у меня сомнений не вызывает.

– В молодости Ступка был красивым мужчиной?

– В 30 лет Ступка сыграл в ярком и значительном фильме Юрия Ильенко «Белая птица с черной отметиной», где его все запомнили. В нем была красота воина, бойца, отчаянного героя. Это не была сладкая красота – как у Ален Делона. Это была красота настоящего мужчины, прирожденного лидера – властное выражение глаз, волевая линия скул. Таким он и остался в моей памяти.

(Опубликовано 22 июля в газете "Москвичка").

 Отправлено: 28.07.14 16:46. Заголовок: В "Семи днях"..

В "Семи днях" - монолог Ольги Павловец (понятно, что "причесано" в их стилистике, но довольно интересно).

Ольга Павловец: «Рядом с мужем я чувствовала себя законченной старухой»

Он уехал, и я вдруг почувствовала, что абсолютно спокойна и равнодушна. Прошла неделя, вторая, мы не созванивались, не писали друг другу, никакой потребности в этом у меня не возникало.

Все мы родом из детства, говорил Сент-Экзюпери. Именно тогда зарождается личность, формируются первые и самые главные ценности, на которые осознанно или неосознанно человек ориентируется всю свою жизнь.

Когда я родилась, папа, Андрей Владимирович Павловец, был молодым артистом Ленинградского ТЮЗа, мама — Татьяна Владимировна, в девичестве Кочеткова — актрисой Ленинградского театра имени Ленинского комсомола. Жили мы в самом центре Ленинграда, в огромной, метров триста, коммуналке на Загородном проспекте, свободно вмещавшей в себя, уже и не помню точно, семь или восемь семей. Хотя комнаты в квартире находились далеко друг от друга и шумные актерские компании, в которых пились вина и пелись песни, не могли сильно тревожить других обитателей нашей общины, некоторые все-таки возмущались. Однажды друзья родителей, перепутав кнопки, по ошибке позвонили соседке-кляузнице. Она открыла дверь и в ужасе отпрянула: на пороге стояли два карлика.

— Вы к кому?!

— К Павловцам, — хором ответили карлики и чинно проковыляли по длинному коридору в нашу комнату. Это были сидевшие на корточках и одетые в длинные темные плащи Андрей Ургант и Андрей Краско, решившие разыграть моих папу с мамой. Кляузница долго металась по коридору, вцепляясь в каждого проходящего мимо соседа с гневными воплями: «Совсем обнаглели! К ним теперь еще и карлики ходят! Я буду жаловаться в ЖЭК!»

Наша семья — это не только мама, папа и Питер, это еще и Астрахань. Туда каждое лето меня забирали мамины родители, Ольга Пенчковская и Владимир Кочетков. Они были провинциальными актерами. Во время войны в эвакуации в Омске играли на одной сцене со знаменитыми вахтанговцами: Рубеном Симоновым, Алексеем Диким, Николаем Охлопковым. Бабушка по характеру импульсивная, темпераментная, в юности ее называли Чапай за отчаянную и страстную натуру. Дед — философ, мыслитель, его движения были неспешны, речь нетороплива. Образованный человек, выходец из дворянской семьи. Вместе они прожили шестьдесят лет, колеся по разным городам и театрам Советского Союза, пока не осели в Астрахани. На сцене местного ТЮЗа, художественным руководителем которого был и остается народный артист России, старший мамин брат Юрий Владимирович Кочетков, прошло мое детское актерское крещение.

В ТЮЗе я изучила каждый уголок, ходила на все репетиции. В шесть лет сыграла Снегурочку: актриса заболела, а я знала роль наизусть и смогла заменить ее. Через год на гастролях ТЮЗа в Тамбове вышла на сцену в спектаклях «Интердевочка» и «Приключения Чиполлино». Помню, в номере гостиницы пахло ландышами, их почему-то дарили больше всего... В начале девяностых родителям выделили отдельную квартиру, «двушку» на Колокольной улице, в самом центре Петербурга. Получили мы ее в порядке общей очереди, а буквально через месяц рухнула система распределения бесплатного жилья, так что нам повезло.

Мама недолго работала на сцене, почти сразу поступила в аспирантуру ЛГИТМиКа. Считается, что педагогами становятся актеры-неудачники — это не мамин случай, ее много раз приглашали на роли в кино, в театр, но она отказывалась. Мама получает огромное удовольствие, обучая студентов сценической речи.

Пять лет я проучилась в Петербургской академии театрального искусства у Исаака Штокбанта и Ариадны Кузнецовой. Мне с детства безумно нравилась творческая атмосфера этого вуза: студенты, все как один, в облегающих черных трико, прически у девушек всегда гладкие, как у балерин. Прийти с распущенными волосами на занятия считалось неприличным.

Актрисой театра я не стала, хотя с первого курса выходила на сцену «Буффа», работа в кино казалась более интересной. Главную роль впервые сыграла в сериале Михаила Иосифовича Туманишвили «Стилет 2». Жутко волновалась, в конце первого съемочного дня даже поднялась температура, сильно знобило. Видимо, сказалось нервное перенапряжение. Спас меня актер Саша Дьяченко, заставил залпом выпить стакан водки с перцем и томатным соком. Думала, упаду замертво, но просто уснула, а на следующий день болезни как и не было.

Одну из главных ролей играл Саша Домогаров. Весельчак, гусар, пел песни, читал стихи, мы гуляли с ним вечерами. Саша ложился на асфальт и кричал в небо: «Оля-я-я!» По вечерам играл на пианино и пел для меня романсы Александра Вертинского — не скрою, это было романтично.

Во время съемок показалось: Туманишвили в глубине души надеется, что у нас с Домогаровым возникнут отношения. Они были с Сашей дружны, и ко мне Михаил Иосифович относился очень трепетно. Помню, когда я первый раз встретилась с Сашей на площадке, Домогаров сказал: «Какая у меня хорошенькая партнерша!» Михаил Иосифович добавил: «И очень хорошая девочка!»

В Москву из киноэкспедиции меня подвозил Домогаров. Предложил шутливо: «Ольк, давай заведем роман, а я тебе сделаю карьеру!» В ответ я рассмеялась, давая понять: «Ну и шуточки у вас, Александр Юрьевич». Никогда не умела строить «выгодные отношения», дружить ради денег и карьеры, терпеть что-то, чувства всегда были на первом месте.

Саша записал мой телефон, но я так и не знаю, звонил он или нет, потому что на следующий день сменила номер с питерского на московский, а набрать сама не решилась, считая, что мужчина должен проявлять инициативу, по крайней мере в букетно-конфетный период.

Совершенно иначе вел себя печальный и загадочный Дима Щербина, снимавшийся в этом же фильме. Ухаживая, он был предусмотрителен, заботлив, то многозначительно молчал, то пристально глядел на меня, а во время разговоров давал понять, что не разбрасывается словами и обещаниями.

Иногда необязательно месяцами прыгать через лужи, взявшись за руки, или ездить в деревню за бабочками. Просто чувствуешь, что этот человек тебе небезразличен, что ты можешь ему довериться, и доверяешься, и очаровываешься, все глубже и глубже погружаясь в захватившее тебя чувство. Творческим людям свойственно входить в образ, что, возможно, и случилось со мной и Димой. Мне казалось, нас действительно связывает любовное чувство. Вот такие были иллюзии...

В Москве своей квартиры у Димы не было, он снимал жилье у знакомой. Прежде чем привести меня туда, честно предупредил: «Это временное пристанище, но боюсь, тебя оно может шокировать». И действительно, когда он открыл дверь в квартиру, было от чего прийти в изумление: в комнатах ободраны обои, выломаны двери в ванную и туалет, на кухне из стен торчат штыри и гвозди. «Хозяйка начала делать ремонт, а потом передумала», — объяснил Дима.

В другой ситуации я бы испугалась жить в таком разгроме, но тогда жилище показалось не ужасающим, а романтичным. Дима уехал на несколько дней на гастроли, а я в его отсутствие сама покрасила стены, накупила цветов, деревянных жалюзи, посуды, предметов декора. Машины у меня еще не было, но я, счастливая, тащила мешки с покупками через весь город — таким огромным было желание создать свой уголок. К тому же я не из тех принцесс, кто садится на скамейку и капризно требует: «Подайте мне то и это». Дима приехал и чуть не прослезился.

Потом мы расписались. Щербина хотел венчаться, но я не спешила, для меня это очень серьезный шаг.

За три года совместного житья мы часто переезжали. С «Новокузнецкой» на «Тимирязевскую», в театральное общежитие, жили в Перово, на Беговой у друзей. К четвертому переезду я уже не красила стены, а чужие дома вызывали мрачное ощущение холодных склепов.

Михаил Иосифович однажды то ли в шутку, то ли всерьез сказал: «Оля, Щербина тебя погубит!» — он понимал, что я легко могу обмануться и такой тяжелый человек, как Дима, не может сделать счастливой совсем юную веселую девочку. Тогда еще я не знала, что многие, как мне казалось, Димины достоинства обернутся недостатками в совместной жизни: загадочная печаль — угрюмостью, хозяйственность — излишним педантизмом, размеренность — скукой и нежеланием развиваться дальше, серьезность — отсутствием чувства юмора.

К тому же я стала обращать внимание, что Дима часто выпивает. Во всяком случае, на мой взгляд. Он не казался пьяным, но ритуал каждодневного употребления алкоголя был для меня невыносим. Мне не нравилась эта тенденция, грозившая перерасти в беду, но он эту проблему категорически игнорировал.

На Беговой, в очередной раз разбирая перевезенный скарб, Дима случайно разбил напольное зеркало. Я не придала этому значения, а ночью увидела сон: дедушка смотрел на меня своим внимательным мудрым взглядом и, как ему свойственно, медленно, выдерживая паузы между словами, спросил:

— Ты точно хочешь иметь ребенка от этого человека?

Я начала защищать Диму:

— Дедуля, он просто устал.

А буквально через пару дней узнала, что беременна.

Где рожать сынишку и растить его первое время, было очевидно: только в Петербурге — там мой дом, родители, готовые всегда и во всем мне помочь. В Москве Дима наконец-то смог купить квартиру в новом доме, но она была еще не готова для проживания.

Родился Проша, мой первенец, мой сыночек. Дима приезжал к нам, когда была возможность, привозил подарки, но радости от общения с ним я не испытывала. И сама не стремилась к мужу в Москву. Меня выводило из себя то, что Дима мог часами чистить обувь. Я впадала в уныние от того, что мы редко смеемся, шутим, что наша жизнь мрачнее тучи и рядом с мужем в свои двадцать четыре года я чувствую себя законченной старухой. Все это на фоне того, что Дима продолжал выпивать. Многие женщины кладут на борьбу с этим недугом мужей всю свою жизнь, но я становиться жертвой ради спасения Димы не захотела, видимо, не любила его.

Конец отношениям пришелся на празднование Нового года. Буквально за полчаса перед боем курантов Дима пошел мыться в душ. Мои родители, Димина мама и я, нарядные, в хорошем настроении сидим за праздничным столом. Прохору было полтора года, он спал. Димы все нет и нет, он, как всегда, существует в своем собственном мрачном измерении: все готовы провожать старый год, ждем только его, а муж никак не выходит из душа. Чувствую, что прилив раздражения уже доводит меня до тошноты. Подошла к подоконнику, посмотрела сквозь окно на небо и мысленно обратилась к бабушке с дедушкой: «Родные мои, сделайте что-нибудь. Я не могу так больше жить».

Грома с небес не последовало. Встретили Новый год, потом мы с Димой немного повздорили, начались взаимные претензии, усугублявшиеся тем, что он еще и выпил. Щербина встал из-за стола, ушел в другую комнату, зачем-то начал будить Прохора, все пытались его утихомирить. Потом Димина мама сообщила: «Мы возвращаемся в Москву, у сына нервный срыв».

Он уехал, и я вдруг почувствовала, что абсолютно спокойна и равнодушна. Прошла неделя, вторая, мы не созванивались, не писали друг другу, никакой потребности в этом у меня не возникало.

Со съемками в тот период сложилось удачно, меня пригласили в Москву сыграть главную роль в сериале «Судебная колонка». Прошка остался в Питере с бабушкой и дедушкой, а я поехала работать. Сообщила продюсерам, что у меня изменилась личная ситуация и нужна квартира. К счастью, они относились к актерам с большим уважением, понимали, что график съемок жесткий и все мы работаем на износ, старались помогать. Одной из ведущих актрис, например, оплатили сеансы массажа, мне сняли квартиру в Текстильщиках.

Однажды позвонил Дима:

— Оля, я приеду.

— Хорошо, конечно, нам давно пора поговорить.

Прибыл с цветами, я догадалась — намерен помириться. Спокойно сказала:

— Мне кажется, нашим отношениям пришел конец, — хотела расстаться мирно, надеялась, что сможем продолжить нормально общаться ради ребенка.

— Поехали посмотрим будущую квартиру, — предложил Дима, думая, что это меня вдохновит.

— Конечно, но вряд ли что-то изменится.

Съездили, посмотрели, однако в моей душе действительно ничего не отозвалось, и я поняла, что мы прошли точку невозврата. Уже твердо знала, что не хочу больше жить с ним, и не потому что Дима в чем-то виноват — все мы не ангелы, а потому что сердцу приказать невозможно.

Прохором Дима интересовался редко, видимо, чувство оскорбленного самолюбия было сильнее отцовской привязанности. В день рождения сына позвонил с поздравлениями, а через полчаса меня «поздравил» его адвокат:

— Ольга Андреевна, по закону все, что приобретено в браке, принадлежит обоим супругам. В Питере у вас уже есть квартира родителей, а Дмитрий Петрович много лет официально бомж. Ему перейдет жилплощадь, а вам он выделит денежную компенсацию.

— Хорошо, — не люблю все эти разговоры, «дележки», поэтому постаралась побыстрее закончить беседу.

С Димой мы расстались зимой, новых отношений не заводила, не хотела. Наступило лето, и как-то среди съемочных будней я отправилась на премьеру фильма Леши Попогребского «Простые вещи». После показа ко мне подошла актриса Оля Хохлова, смотрю, а за ней скромно топчется молоденький паренек. Оля восхищенно пролепетала:

— Это — Ванечка Шибанов. Заслуженный артист России, режиссер. Очень талантливый человек.

Я удивилась: может, шутка — заслуженный артист? Невысокого роста, в кепочке, натянутой на глаза, на вид лет двадцать. Ваня, застенчиво глядя на меня из-под козырька, произнес:

— Я работаю у Олега Табакова. Хотите прийти ко мне на спектакль?

— Почему бы и нет?

— Я запишу номер вашего телефона.

— Хорошо, — любезно, но формально ответила я.

Как потом выяснилось, Ваня обратил на меня внимание еще до начала премьеры, когда мы оба вышли из метро. В течение года он звонил несколько раз, а я все придумывала причины, чтобы не встречаться.

Потом Ваня пропал, да и я забыла про него совершенно. Много работала, встречалась с друзьями. Анабиоз после отношений с Димой стал потихоньку уходить, я снова хотела влюбиться, но загадочных меланхоличных мужчин-неулыбашек с печатью несчастного прошлого на физиономии теперь обходила стороной. Да и чересчур легкие на язык «живчики-пострелы» тоже не западали в душу.

В мой день рождения на телефон пришла эсэмэска: «Ольга Андреевна, поздравляю Вас с Днем рождения, желаю в жизни совпадений. Актер и режиссер Иван Шибанов». Ой, снова этот Шибанов! И мне стало любопытно: кто же он такой? Толком и не запомнила его при первой встрече. Зашла на сайт «ВКонтакте» и через общих друзей обнаружила его страницу. В двадцать девять лет стал заслуженным артистом, играл у знаменитого немецкого режиссера Петера Штайна, работал в новосибирском театре «Глобус», Московском драматическом театре имени Гоголя, сейчас у Олега Табакова, режиссер, педагог... Посмотрела его фотографии разных лет. Увидела романтическую волну волос, голубые глаза, широкие плечи, крепкие руки, искреннюю улыбку, порадовалась, что нет никаких признаков занудства и так доставшей меня меланхолии. Послушала песни в исполнении Вани — приятный голос, понимает, о чем поет. Социальные сети — вот где настоящее брачное агентство, здесь о человеке можно узнать все.

В ответ на поздравление написала ему «ВКонтакте»: «Иван, теперь можем дружить». Он позвал меня на свой спектакль «Под небом голубым», шутливо извиняясь: «В этой роли я не то чтобы очень привлекателен...» Но на самом деле на сцене он был хорош: яркий, острохарактерный, пластичный, по-актерски неврастеничный.

Я снова разрешила себе увлечься, но на этот раз была более осторожна: не давала никаких надежд, не рассуждала:

«Вот с этим человеком я буду жить до конца своих дней». Честно предупредила Ваню: «Сейчас я с тобой, но ничего не обещаю, потому что не знаю, что будет завтра». Признаться, это даже будоражило: с одной стороны, мы были вместе и жили как влюбленная пара, а с другой — было непонятно, что нас ждет впереди.

В тот день, когда погиб сын, я была в Москве, снималась в фильме «Террор любовью». Проша с моими родителями отдыхал на даче... Папа позвонил вечером, он не смог произнести в трубку ни слова, но я сразу поняла: произошло страшное.

Это был несчастный случай, когда беда настигает внезапно. Четырехлетний Прохор споткнулся возле канавки на даче, упал — и все... Можно искать тысячу литературных, исторических примеров, утешений, помогающих уменьшить боль и принять беду. Это был страшный период, но я пыталась его преодолеть. Как с серьезно больным человеком — есть надежда, что он выживет, но также вероятна смерть... Я выжила. Трудно объяснить, что помогло: высшие силы или сработал инстинкт самосохранения, а может, выручила внутренняя философия жизни, но я не сдалась. Редко говорю на эту тему, слова есть ложь, в них не передать того горя, которое испытывает мать, потерявшая ребенка...

И еще — меня и моих родителей спасло то, что мы держались друг друга, так всегда было в нашей семье, очень сплоченной и крепкой. Никто никого не обвинял, понимали, что это была случайность, ужасное стечение обстоятельств.

Беда разрушила меня, я оказалась в нулевом отсеке жизни или вне ее... Состояние абсолютного вакуума. Казалось странным и диким, что поют птицы, люди спокойно ходят по улицам, смеются. Помню: кричала, Ваня вызывал «скорую». Мне давали успокоительное, кто-то звонил и пытался утешать. В аэропорту Ваня орал на докторов, что они не оказывают мне помощи...

Нет, я не пережила это, я живу с воспоминаниями о старшем сыне каждый день, но уже знаю, как справляться с болью. Чувствую, что мой маленький ангелочек помогает мне, делает мудрее и сильнее. Никому не пожелаешь такого, но если это проходишь, многие жизненные проблемы начинают восприниматься как мелочь. Не знаю, есть ли рай и ад, ангелы с крыльями, но верю, что существуют высшие силы и что не может быть пустоты после смерти. «Ни в коем случае не оплакивайте мальчика, по христианским канонам ребенок до семи лет сразу попадает на небеса. Он — ваш ангел, он счастлив сейчас», — говорили верующие люди.

Мама рассказала почти мистическую историю. После смерти бабушки они с дедом сидели в комнате и беседовали. Мама сказала: «Мне так ее не хватает», и вдруг из-за стекол запертого серванта вылетела бабушкина фотография и стала опускаться на пол, плавно кружась в воздухе. Они с дедом так и замерли. Потом, проверяя сервант, где стояли фотографии, плотно прижатые с обеих сторон стеклами, они увидели, что выскочить из середины стекла фотография не могла, это было чудо. Так проявилась сила бабушкиной энергии и любви.

Всего через несколько дней после похорон на мой телефон с незнакомого номера пришло отвратительное сообщение, в котором меня и моих родителей обвиняли в случившемся: «Добились того, чего хотели, определили место жительства ребенка... Теперь ты довольна?»

Я не знаю, кто его отправил, мне кажется, это был Дима либо кто-то из его друзей. Он считал себя брошенным и оскорбленным, я была его врагом, и в случившейся беде он винил мою семью.

После смерти сына я полностью отказалась от раздела имущества, сказала: «Мне не нужно». Мы не встречались с Димой уже пять с лишним лет. С этим человеком меня больше ничего не связывает... Он такой, какой есть, со своей позицией, своим отношением к жизни, к людям, как и все мы. Естественно, Дима рассказал бы нашу историю по-своему.

Очень важно, когда ты уязвим психологически, как ведут себя окружающие люди, что говорят и как поддерживают. Родители сразу стали настаивать: «Ты должна родить!» — и я понимала, что очень хочу ребенка. Знала, что это спасет меня и что новый человечек будет продолжением Прошки. И мама с папой, и я старались стать сильными и учились жить дальше. Ваня все время был со мной, и мне была нужна его поддержка. Помню, сказал: «Что бы между нами ни происходило, я всегда буду рядом». Беда сделала нас ближе.

Летом мы всей семьей сели в машину и поехали в Крым, где нас ждали друзья. Когда вернулись в Питер, я узнала, что беременна. Рожала мальчика в том же роддоме, где и Прошу, у того же замечательного доктора Марины Анатольевны Кучеренко.

Макар — мое солнышко и мой дружочек. Больше всего я люблю проводить время с ним. Купила рюкзак-панду, сажала туда его, кроху, и ездила по делам, а Макар мирно сопел, прижавшись ко мне теплой щекой. Сыну был месяц с небольшим, когда меня пригласили сниматься в Киеве. Я сомневалась, а мама сказала: «Надо ехать, мы с папой тебе поможем», да и съемочная группа предоставила условия — отдельный вагончик, перерывы для кормления.

Всегда стараюсь планировать свой рабочий график таким образом, чтобы осталось время для общения с сыном. Если работаю в Москве, нас очень выручает мама Вани, Раиса Сергеевна. Я много снимаюсь и два года назад смогла скопить на небольшую квартиру. Недолго думая, мы купили жилье в доме, где находится Ванина квартира, только в соседнем подъезде. Теперь там останавливается Раиса Сергеевна, приезжая из Новосибирска. Она обожает внука, и ей нисколько не в тягость проводить с ним время, так же как и моим маме с папой, когда я привожу Макара в Петербург.

Иногда звонят с приглашением на какое-нибудь мероприятие:

— Оля, что у тебя в субботу?

— Я занята.

— У тебя съемки?

— У меня сын.

Я всегда стремлюсь домой, и не потому что так надо, а потому что мне самой это важно и интересно. С Макаром я открываю для себя мир, получаю заряд счастья, когда вижу, как ребенок радуется. Гуляя по улицам, мы часто останавливаемся, я обращаю внимание сына на ползущего червячка или набухшую почку на ветке дерева, хочу пробудить в нем интерес к окружающему миру.

В выходные мы редко остаемся дома, любим всей семьей бывать в театрах, в кино. А в будние дни сын ходит в сад, вовремя ложится спать, ест кашу, суп и живет по режиму. Недавно забрала его из сада во время дневного сна. Ребенок был счастлив! Он понимал, что произошло что-то «не по плану», и это «что-то» было прекрасным. Разумеется, попросил, чтобы завтра я тоже пришла пораньше: «Пока все спят», — и послезавтра тоже.

И в моем детстве мама иногда (в этом «иногда» и была своя прелесть) забирала меня из садика после обеда. В те мгновения я думала, что она — волшебница, если смогла прийти так рано. Мы садились в троллейбус и долго-долго ехали от Загородного проспекта до улицы Маршала Тухачевского, где у мамы была подработка. Я с замиранием сердца сидела на занятиях и тихонечко рисовала, чтобы, не дай бог, не помешать маме, не разочаровать — ведь сегодня такой счастливый день. До сих пор люблю сесть в полупустой троллейбус или трамвай и ехать до конечной остановки, умиротворенно рассматривая пробегающие за окном картинки, иногда на такие прогулки беру и Макара. Недавно сын сказал:

— Мамочка, я так люблю с тобой путешествовать.

— А я с тобой, — и это абсолютная правда.

Сейчас Макар страстно увлечен военными играми: катает по полу танки, ставит солдатиков в шеренги. Когда его спрашиваешь, кем он будет, когда вырастет, патриотично заявляет: «Военным!» Я рассказываю ему, что на самом деле переживали люди во время войны и что, не дай бог, такое может повториться. Помню, в нашей коммуналке жила потрясающая женщина Елена Лазаревна Цынман, родившаяся задолго до революции. Я приходила к ней в комнату заниматься на фортепиано. Однажды Елена Лазаревна сказала: «Хочу тебя угостить». Я подумала, это будет какая-то сласть, и замерла в радостном предвкушении. Она достала из ящика комода небольшую старую коробочку, открыла ее, развернула белую тряпочку, и я увидела маленькие черные квадратики. «Это блокадный хлеб, — таинственно произнесла Елена Лазаревна. — Разрешаю тебе попробовать кусочек».

Удивительно, на вид абсолютно несъедобный хлеб оказался довольно мягким и даже обладал сладковатым привкусом. Сейчас я понимаю, что ни одно блюдо в самом дорогом ресторане мира не может сравниться по значимости с тем блокадным хлебом, который Елена Лазаревна так бережно хранила. Мне бы очень хотелось, чтобы и у Макара было трепетное и благодарное отношение к тому, что дает ему наша семья.

Ваня шесть лет рядом со мной. Или я рядом с ним? До сих пор не знаю: это стечение обстоятельств или судьба? Были бы мы сейчас близки, если бы не прошли вместе мою трагедию? Будем ли жить под одной крышей через пять — десять лет? Не знаю, жизнь непредсказуема, а я не пророк. Да и зачем задаваться такими вопросами, если все хорошо.

Мне нравится быть с Ваней. Он не назойлив, не занудлив, с ним здорово отдыхать. Это очень важно, если не испытываешь психологического напряжения с человеком, который находится рядом, и не думаешь, о чем поговорить, не объясняешь свое молчание, не разжевываешь мысли.

К сожалению, у нас обоих плотный рабочий график и редко выпадает возможность побыть вместе. Ваня сейчас очень занят, может уйти из дома в семь утра и приехать в полночь. Играет в «Табакерке», снимается в кино, преподает актерское мастерство в колледже Олега Табакова, да еще и ставит со студентами спектакль. Чтобы чаще видеться, я иногда прихожу к нему в театр или на занятия.

Вообще, не могу назвать себя обузой в отношениях ни в семье, ни в дружбе. Если иду в ресторан — всегда готова заплатить за себя сама, а часто и угостить своего спутника, потому что не люблю чувствовать себя должной. Мужчины мне никогда не «прислуживали», друзья не были обременены многочисленными просьбами, я лучше сама все сделаю: и сантехника вызову, и в чистку забегу. Для меня не проблема встать в семь утра, чтобы отвести ребенка в сад, потом заехать на очередные пробы, в Сбербанк — оплатить счета, снова на пробы, потом в магазин за продуктами, приготовить обед, забрать ребенка из детского сада, накормить, помыть, почитать книжку, полежать с ним чуть-чуть перед сном.

Я сама придумываю, куда можно поехать отдыхать, какое кино посмотреть, где вечером поужинать. Мне нравится такая деятельная жизнь, когда много планов, когда надо сделать это, это и еще это. Конечно, хочется, чтобы мужчина рядом не сильно привыкал к моим многочисленным «могу», сам тоже проявлял больше внимания и инициативы в вопросах обеспечения семейного благополучия, но, видимо, для этого женщине стоит ослабить вожжи и уступить ему место управления, а я не уверена, что тогда будет так, как мне хочется.

Мы с Ваней — нормальные люди, поэтому и у нас, как у всех, случаются бои местного значения. Но происходит это исключительно во время затяжных перерывов в моей работе. Из-за недостатка эмоций и смены впечатлений я начинаю отыгрываться на Иване, меня так и тянет устроить скандал, а причину всегда легко придумать. Тем более что женская ревность никогда не дремлет.

К примеру, чудится мне, что у Вани на стороне (в театре, на съемочной площадке, в колледже Олега Табакова, да и не важно где) — целый гарем. Что это дома он такой положительный, а на самом деле — любовный монстр. И тогда я начинаю превращаться в «Ольгу-мегамозг». Меня победно лихорадит, когда я все ближе и ближе подбираюсь к сборке пазла из своих чудовищных подозрений. Вечером уставший Ваня приходит домой, а я уже в полной боевой готовности, вооружена неопровержимыми уликами.

— Ваня! Мне кажется, что...

Но Иван Валентинович — умелый сапер.

— Оленька, — с улыбкой говорит он, — проверочное слово в этом предложении — «кажется». Завтра, когда ты начнешь сниматься, тебе уже ничего казаться не будет.

И верно. У меня начинается новая работа, и пазлы неопровержимых шибановских преступлений распадаются на совершенно безобидные жизненные ситуации. Как все-таки хорошо, что Ваня не воспринимает всерьез мои закидоны!

У меня уже были очень эмоциональные отношения с мужчиной, и ничего хорошего из этого не вышло. На втором курсе института я попала в плен чувств к человеку, который был старше на двадцать пять лет. Он писал мне стихи, восхищал разговорами об искусстве, литературе — это было похоже на лекции в любовном дурмане. Мой гуру был женат и в начале нашего романа говорил, что разведется, и я верила ему, что свойственно юному возрасту.

А еще он был патологически ревнив. Летом приехал в Астрахань, пришел к нам домой и увидел, что на стенах моей девичьей комнатки вместо обоев наклеены афиши из разных спектаклей, на которых мы с подружкой Светой в девичестве писали стишки и всякие заметки. Он внимательно изучил эти доказательства первых невинных влюбленностей в прекрасных блондинов с голубыми глазами и на роликах. А потом устроил такую сцену ревности, что я в сердцах и отчаянии схватила ведро с водой и, выплеснув на афиши, начала их сдирать. Выпутываться из этого омута стала только после того, как он сам позволил мне отдалиться: то ли пресытился молодой кровью, то ли пожалел обманутую жену, а может, и меня. В любом случае хорошо, что это прекратилось.

Часто вспоминаю завет дедушки. Незадолго до смерти он усадил меня на диванчик, взял за руку, внимательно посмотрел в глаза и сказал: «Оленька, учись владеть своими страстями».

Сейчас понимаю, страсть — разрушительна, она никогда не заменит человеку семью и дом, где ему спокойно и комфортно. Я обрела такое место, и мой ребенок растет, окруженный любовью и радостью, в здоровой атмосфере.