Отправлено: 09.04.20 20:13. Заголовок: Отрывки из Девятой книги Дианы Габалдон "Go tell the bees that I am gone"

"Как уже сообщалось ранее" (с), открываю тему с моими переводами отрывков из Девятой книги Дианы Габалдон, которые она время от время выкладывает у себя в Фейсбуке и в Твиттере, чтобы скрасить нам, нетерпеливым, долгое ожидание. У книги уже есть название: "Go tell the bees that I am gone", но я не знаю, как его точно перевести - и не буду знать, пока не прочитаю книгу и не пойму, кто имеется в виду под этим "I" (хоть и подозреваю, что это Клер).

Оказывается, я начала их переводить уже больше двух лет назад. И только сегодня я поняла, как давно это было.

Дата первого перевода - Октябрь 2017 года. (added: March 27th, 2021)


Сначала я только посылала свои переводы двум не-англо-читающим поклонницам творчества Дианы Габалдон, потом стала выкладывать на форуме русского сайта "TheOutlander". Но мне хочется, собрать, наконец, эти отрывки в одном месте, а вот теперь, кажется, для этого подходящее время.


Я взяла на себя такую смелость, не будучи профессиональным переводчиком художественной литературы, потому что мне кажется, что я понимаю и чувствую Диану, ее стиль, до какой-то степени - ее образ мыслей. Ее героев и их психологию. Психологию людей XVIII века вообще и исторические реалии того времени.
Но, к сожалению, не могу передать на письме шотландский акцент (не знаю, существует ли русская переводческая традиция перевода этого акцента, Хотя, может, и существует).

 Отправлено: 09.04.20 20:22. Заголовок: Отрывки идут не всег..

Отрывки идут не всегда в хронологическом порядке, и я начала их переводить не сразу, сначала просто читала на сайте у Дианы, но это первый отрывок, который мне захотелось перевести. И так захотелось, что прямо руки зачесались.

Этот отрывок, возможно, открывает Девятую книгу. Во всяком случае, его действие происходит сразу после появления семейства МакКензи во Фрейзерс-Ридже.

Вечер у костра после возвращения Брианны и Роджера

Под моей правой ягодицей был камешек, но мне не хотелось отодвигаться. Биение маленького сердечка под моими пальцами было тихим. но упорным, его быстрые толчки - жизнью, а пространство между ними - бесконечностью, моя связь с бескрайним ночным небом и поднимающимся вверх пламенем.

- Сдвинь-ка чуть-чуть свою задницу, Сассанах, - сказал голос мне прямо в ухо. - Мне надо почесать нос, а ты сидишь на моей руке. - Джейми попытался выдернуть из-под меня свои пальцы, и я рефлекторно пододвинулась, повернув к нему голову, и заново устроилась удобнее, продолжая так же крепко держать Мэнди, мягким комочком спавшую у меня на руках.

Он улыбнулся мне поверх взлохмаченной головы Джема, размял свою теперь свободную руку и почесал себе нос. Было далеко за полночь, но огонь в костре горел еще высоко и ярко, он подсвечивал щетину на щеках и подбородке Джейми и так же мягко светился в его глазах, как и в рыжих волосах его внука и в тенях складок вытертого пледа, который был накинут на них обоих.

На другой стороне от костра засмеялась Брианна, тихонько, как смеются люди, когда рядом спят дети.

Полузакрыв глаза, она положила голову на плечо Роджера. Она казалась совершенно измученной, со спутанными и немытыми волосами, и свет от костра подчеркивал глубокие впадины на ее лице... но при этом она все равно выглядела счастливой.

- Что тебя так рассмешило, a nighean (дочка)? - спросил Джейми, устраивая Джема поудобнее. Джем изо всех сил старался не заснуть, но явно проигрывал битву со сном. Он зевнул, широко разинув рот, и потряс головой, моргая, как разбуженная сова.

- Чо так смешно..? - повторил он, но последнее слово затихло на половине, оставив его с полуоткрытым ртом и затуманенными сном глазами.

Его мать хихикнула совершенно по-девчоночьи, и я почувствовала, что Джейми улыбается.

- Я всего лишь спросила твоего папу, помнит ли он Собрание, на котором мы были много лет назад. Там все кланы вызывались к огромному костру, и я протянула ему горящую ветку и сказала, чтобы он спустился вниз, к костру и объявил: "МакКензи здесь!"

- О!.. - Джем моргнул раз, другой, взглянул на горевший перед ним огонь, и между его маленькими рыжими бровями появилась морщинка. - А теперь мы где?

- Дома, - твердо сказал Роджер, и его глаза встретились с моими, потом он взглянул на Джейми. - Навсегда.

Джейми выдохнул. Так же, как и я, он боялся дышать с той минуты, когда МакКензи внезапно появились внизу на поляне, и мы помчались вниз, чтобы встретиться с ними. Когда мы бросились друг к другу, то был всплеск невыразимой радости, и потом эта радость всё продолжала расти, когда Эми Хиггинс выбежала из своего дома, привлеченная шумом, а за ней Бобби, Эйдан, который издал громкий вопль при виде Джема и обхватил его, сбив с ног, а за ним появились Орри и малыш Роб.

Джо Бирдсли был в лесу неподалеку, он тоже услышал шум и прибежал, чтобы узнать, в чем дело... и буквально за несколько минут вся поляна заполнилась людьми. Еще до заката эту новость узнали ближайшие шесть семейств, остальные, без сомнения, узнают ее завтра.

Мгновенный взрыв шотландского гостеприимства был удивителен, женщины и девушки бросились к своим хижинам и притащили всё, что у них варилось и пеклось на ужин, мужчины быстро собрали дрова и, по распоряжению Джейми, сложили их на том месте, где виднелись очертания нового дома, и мы достойно, в окружении друзей, отпраздновали возвращение детей и воссоединение нашей семьи.

Нашим путешественникам задавали сотни вопросов: откуда они вернулись? Каким было их путешествие? Что они повидали? Но никто не спросил, были ли они счастливы вернуться домой: это и так было ясно всем.

И только мы с Джейми не задавали никаких вопросов. Для этого еще будет время, и вот теперь, когда мы были одни, Роджер ответил на единственный, самый главный вопрос.


20th Oct 2017

 Отправлено: 09.04.20 21:48. Заголовок: На охоту мы идем! (A..

На охоту мы пойдем! (A-Hunting We Will Go!)

Подъем был крутой, и она быстро запыхалась, за ушами, несмотря на холодный день, выступил пот. Отец поднимался вверх, как всегда, без малейшего напряжения, будто горный козел, но, заметив, к ее огорчению, как ей тяжело, поманил ее в сторону небольшого выступа.

- Мы же не торопимся, дочка, - сказал он, улыбнувшись ей. – Здесь есть вода. – Нерешительно потянувшись к ней, он коснулся ее горячей щеки и быстро убрал руку.
- Прости, девочка, - сказал он и улыбнулся. – Я еще не привык к тому, что ты настоящая.

- Знаю, что ты имеешь в виду, - тихо сказала она и, сглотнув, потянулась к нему и коснулась его лица, теплого и чисто выбритого, с такими же косо посаженными синими глазами, как и у нее.
- Och, – тихонько сказал он и нежно привлек ее к себе. Она крепко обняла его, и они какое-то время стояли так, ничего не говоря, прислушиваясь к карканью ворон в вышине и к тихому журчанию воды по камням.

- Иди попей воды, - сказал он (по-гэльски), так же нежно отпуская ее, как раньше обнял, и повернул ее к тонкой струйке, которая стекала по расселине между двух камней. – Иди попей воды.

Вода была ледяная и отдавала гранитом с легким привкусом скипидара от сосновых иголок. Она утолила жажду и плеснула водой на свои разгоряченные щеки, но вдруг почувствовала, что отец неожиданно и резко шевельнулся. Она застыла на месте, скосив на него глаза. Он тоже застыл, но глазами и приподнятым подбородком показал ей на склон над ними. Тогда она увидела – и услышала, как медленно осыпается земля и на выступ рядом с ее ногой с негромким стуком падают камешки. После этого снова наступила тишина, если не считать переклички воронов, более громкой, чем раньше, как будто птицы были ближе.

– Они что-то увидели, - подумала Брианна. Птицы подлетели ближе. Один ворон неожиданно спикировал резко вниз, почти задев ее голову, другой громко каркнул в вышине. Неожиданный грохот, раздавшийся наверху, прямо над головой, чуть не заставил ее потерять равновесие, и она рефлекторно ухватилась за молодое деревце, торчащее из треснутой скалы. И очень вовремя, потому что сверху послышался топот и громкий треск, и в тот же миг что-то огромное обрушилось сверху совсем рядом с ней вместе с целым водопадом земли и гравия, отскочив от уступа скалы и обдав ее своим дыханием и брызгами крови, прежде чем с тяжелым грохотом приземлиться в кустах ниже того места, где она стояла.

- Святой Михаил, защити нас! – перекрестившись, воскликнул по-гэльски ее отец. Он взглянул вниз на нечто, копошившееся в кустарнике. – Господи Исусе, кто бы это ни был, он еще жив! – и снова наверх.
- “...“ (на языке могавков») – произнес взволнованный мужской голос наверху. Она не поняла слов, но узнала голос, и ее охватила радость.
- Йен, - позвала она. Наступила полная тишина, если не считать карканья ворон, которые волновались всё сильнее.
- Святой Михаил, защити нас! - изумленно произнес тот же голос по-гэльски, и спустя мгновение ее двоюродный брат Йен спрыгнул на их узкий выступ и безо всякого труда удержал равновесие.
- Это действительно ты! – воскликнула она. – О, Йен!
- Кузина! – Он схватил ее в объятия и крепко сжал, изумленно смеясь. – Господи, это ты! – Он на мгновение отодвинулся, чтобы еще раз как следует в этом убедиться, крепко расцеловал ее и снова сжал в объятиях.
Она смутно слышала какой-то царапающий звук и, когда они с Йеном отпустили друг друга, поняла, что отец спрыгнул с уступа и теперь сползал вниз по осыпи под ним, к кустарнику, куда раньше упал олень - это, должно быть, был олень.

Он на мгновение задержался на краю густого кустарника – кусты еще колыхались, но движения раненого оленя становились слабее, и тогда он вынул свой кинжал и, что-то бормоча по-гэльски, осторожно углубился в кусты.
- Там внизу сплошной шиповник, - сказал Йен, заглядывая ей через плечо. – Но я думаю, что он успеет перерезать ему горло. A Dhia! Это был неудачный выстрел, и я боюсь... но какого чер... – то есть, я хочу сказать, как ты здесь оказалась? – Он отступил немного назад, охватил ее всю глазами, уголок его рта слегка изогнулся, когда он заметил ее брюки и походные башмаки, но полуулыбка в его глазах исчезла, и теперь он посмотрел на нее с беспокойством: «Твой муж с тобой? А дети?»

- Да-да, они здесь, - успокоила она его. – Роджер там что-то мастерит, и Джем ему помогает, а Мэнди мешается у них под ногами. А что касается того, что мы тут делаем... - Радость встречи заставила ее забыть недавние события, но необходимость что-то объяснять вдруг обрушила на нее всю чудовищность того, что с ними произошло.
- Не волнуйся, кузина, - быстро сказал Йен, увидев ее лицо, - Это может подождать. Как по-твоему, ты еще помнишь, как стрелять индеек? Вон там они прохаживаются с важным видом туда-сюда, как будто пляшут «Strip the Willow» на вечеринке, не дальше четверти мили отсюда.

- О, я могу попробовать. – Она прислонила свое ружье к скале, когда пила, олень, падая, опрокинул ружье на землю, она подняла его и стала проверять; курок слегка перекосился, и она его поправила. Судорожные движения внизу прекратились, и она слышала, как порывы ветра доносили до них голос отца, произносившего благодарственную молитву.
- Может быть, нам лучше помочь папе с оленем?
- О, это всего лишь годовалый олененок, он с ним разделается прежде, чем ты успеешь глазом моргнуть. – Йен перегнулся через уступ и крикнул: - Дядя, я забираю Бри пострелять индеек!

Снизу не доносилось ни звука, потом раздался громкий шелест, и над кустами шиповника появилась взъерошенная голова Джейми. Его волосы были растрепаны и спутаны, лицо покраснело и кровоточило в нескольких местах, руки были тоже исцарапаны, и он выглядел очень недовольным.
- Йен, - сказал он размеренным тоном, но достаточно громко, чтобы его голос перекрыл шум леса. – Йен Мaк Йен... Мак Йен!..

- Мы успеем вернуться, чтобы помочь нести мясо! – крикнул Йен в ответ. Он весело помахал рукой, схватив ружье, поймал взгляд Брианны и вздернул подбородок вверх. Она взглянула вниз, но отец уже исчез, только кусты все еще продолжали раскачиваться. Она поняла, что почти разучилась видеть дикую природу; скала казалась неприступной, но Йен карабкался вверх, как обезьяна, и, немного
поколебавшись, она последовала за ним, гораздо медленнее, соскальзывая время от времени вниз вместе с осыпающейся землей и нащупывая места, за которые можно ухватиться, как это только что сделал ее кузен.

- Йен Мак Йен Мак Йен» - спросила она, добравшись до вершины и остановившись, чтобы вытряхнуть комочки земли из своих башмаков. Ее сердце билось непривычно тяжело. – Это не то же самое, когда я называю Джема Джеремайя МакКензи, когда я им недовольна?
- Ага, примерно то же самое, - сказал Йен, пожав плечами. – Йен, сын Йена, сын Йена... смысл в том, чтобы показать, что ты позоришь своих предков. – На нем была рваная и грязная бязевая рубашка с оторванными рукавами, и она увидела большой белый шрам в форме четырехконечной звезды на сгибе загорелого предплечья.
- Как это случилось? – спросила она, кивнув на шрам.
Он тоже на него взглянул и пренебрежительно махнул рукой, повернувшись, чтобы провести ее через небольшой хребет.
- Ой, да ничего особенного, - сказал он. – Этот чертов абенаки выстрелил в меня из лука, при Монмуте это было. Через несколько дней после этого Денни вырезал ее из меня. То есть Дензел Хантер, - добавил он, увидев ее непонимающий взгляд. – Брат Рейчел. Он доктор, как твоя мама.
- Рейчел! – воскликнула она. – Папа сказал, что ты женился. Рейчел – это твоя жена?
На его лице расплылась широкая улыбка.
- Да, - просто сказал он. - Taing do Dhia! – Он бросил на нее быстрый взгляд, чтобы убедиться, что она поняла.
- Я еще помню, как будет «Слава Богу!» - заверила его она. – И еще много чего. Роджер провел большую часть нашего путешествия из Шотландии, пытаясь освежить наш гэльский. И папа еще сказал мне, что Рейчел – квакерша, - добавила она, пытаясь пройти по камням через небольшой ручеек.

- Да. - Глаза Йена были устремлены на камни, но она подумала, что он сказал это с меньшей радостью и гордостью, чем за минуту до этого. Но она решила не заострять на этом внимания; если там был какой-то конфликт – и как его могло не быть, принимая во внимание то, что она знала о своем кузене, и то, что, как ей казалось, она знала о квакерах. Но сейчас было не время задавать вопросы.

Однако подобные соображения не останавливали Йена.
- Из Шотландии? – сказал он, повернув голову и взглянув на нее через плечо. – Когда? – И тут его лицо внезапно изменилось, когда он понял двусмысленность этого «когда», и он сделал извиняющийся жест, как бы отметая вопрос.
- Мы выехали из Эдинбурга в конце июня, - сказала она, выбирая самый простой на этот момент вопрос. – Я тебе потом расскажу.

Он кивнул, и какое-то время они шли молча, иногда рядом, иногда Йен шел впереди, находя оленьи тропы или выбирая путь вокруг густых зарослей кустарника. Она была рада идти вслед за ним, потому что так она могла смотреть на него, не смущая его своим вниманием. Он изменился, чему не приходилось удивляться, и, хотя был по-прежнему высоким и худым, очень возмужал, стал настоящим мужчиной. Под кожей четко виднелись длинные мускулы его рук. Его каштановые волосы потемнели, они были заплетены в косу, перевязаны кожаным ремешком и украшены свежими перьями индейки. - На счастье? – подумала она. Он подхватил лук и колчан, которые раньше оставил на вершине скалы, и колчан раскачивался теперь за его спиной.

«Выраженье лица превосходно,
Но сложенный хорошо человек выражен не только в лице;
Он выражен в членах, суставах своих, изящно выражен в бедрах, запястьях,
В походке своей, в осанке, в гибкости стана, колен, - его не скрывает одежда...»

Это стихотворение всегда вызывало в ее памяти Роджера, но теперь оно было и про Йена, и про ее отца, какими бы разными ни были эти трое.

По мере того, как они поднимались всё выше, и перед ними открывался лес, ветерок становился всё свежее, и Йен остановился, поманив ее пальцем.
- Слышишь их? – прошептал он ей на ухо.
И тогда она их услышала, и почувствовала, как поднялись волоски у нее на позвоночнике. Короткие резкие повизгивания, словно собачий лай. А потом что-то вроде прерывистого урчания, нечто среднее между большим котом и небольшим моторчиком.

- Ты бы сняла чулки и натерла ноги землей, прошептал Йен, указывая на ее шерстяные чулки. – И лицо и руки тоже.
Она кивнула, прислонила ружье к дереву и сгребла сухие листья с клочка земли, достаточно влажной, чтобы можно было натереть ей кожу. Йену, кожа которого была почти такого же цвета, что и его штаны из оленьей шкуры, эта предосторожность не требовалась. Он молча двинулся вперед, пока она намазывала себе лицо и руки, и когда она взглянула вверх, то не сразу его заметила.

Послышалась серия звуков, похожих на скрип заржавевших дверных петель, и вдруг она его увидела, неподвижно стоящего за деревом примерно в пятидесяти футах от нее. Лес, казалось, на мгновение застыл, тихое поскрипывание ветвей и шелестение листьев прекратились. И тогда вдруг раздалось злобное бормотание, и, медленно повернув голову, она увидела, как самец индейки поднял из травы свою бледно-голубую голову и начал водить острыми маленькими глазками из стороны в сторону, раскачивая ярко-красной бородкой в поисках соперника. Она бросила взгляд на Йена, который стоял, приложив руки лодочкой ко рту, не двигаясь и не издавая ни звука. Она задержала дыхание и снова взглянула на индюка, который снова громко и сердито забормотал – на этот раз ему в отдалении ответил другой самец. Индюк, на которого она смотрела, повернулся на звук, поднял голову и не то взвизгнул, не то тявкнул, прислушался и снова нырнул в траву. Она взглянула на Йена, тот поймал ее движение и слегка покачал головой.

Они ждали ровно столько времени, сколько требовалась для шестнадцати медленных вдохов – она считала! – и тогда Йен снова издал тот же звук.

Индюк выскочил из травы и прошелся по открытому месту, усыпанному листьями, глаза его налились кровью, перья на груди вздыбились, хвост распустился веером, как будто махал кому-то на прощанье. Он постоял так минутку, как будто позволяя лесу любоваться его великолепием, потом медленно засеменил туда-сюда, издавая резкие агрессивные звуки. Она переводила взгляд с индюка на Йена, который, как бы приурочивая свои движения к движениям семенящего индюка, одновременно с этим спустил лук с плеча, застыл, достал стрелу, снова застыл и, наконец, выпустил стрелу в сторону птицы, которая делала последний поворот. Или то, что должно было стать ее последним поворотом. Йен натянул лук и одновременно с этим выпустил стрелу, но вдруг издал громкий, уже человеческий вопль, когда что-то большое и темное свалилось ему сверху почти на голову. Теперь она это увидела, это была индейка; испуганно взъерошив перья, она бросилась, вытянув шею, через открытую поляну к не меньше ее напуганному индюку, который от шока как будто сдулся. Она рефлекторно схватила свое ружье, прицелилась и выстрелила. Но промахнулась, и обе индейки исчезли в зарослях папоротника, издавая
звуки, похожие на стук молотка по деревяшке.

Вдали замерло эхо, и листья на деревьях снова зашелестели. Она посмотрела на своего кузена, который, в свою очередь, взглянул на лук, потом нашел глазами стрелу, которая глупейшим образом застряла между двух камней. Он взглянул на нее, и они оба рассмеялись.
- Ну, и ладно, - произнес он философски. – Так нам и надо за то, что мы бросили дядю Джейми одного.

Примечания:

1. Абенаки - индейское племя, в настоящее время живут в США (штаты Мэн, Нью-Гэмпшир, Вермонт) и Канаде.
2. Отрывок из стихотворенния Уолта Уитмена в переводе Мих.Зенкевича.

 Отправлено: 10.04.20 20:02. Заголовок: Джейми и Брианна вер..

Джейми и Брианна вернулись с охоты

Джейми и Брианна вернулись во второй половине дня, с двумя парами белок, четырнадцатью голубями и с большим куском потрепанного и перепачканного холста, в котором, когда его развернули, обнаружилось нечто похожее на останки жертвы убийства, совершенного с особой жестокостью.
- Ужин? – спросила я, осторожно ткнув пальцев в раздробленную кость, торчавшую из массы шерсти и гладкой плоти. Запах был сыровато-железистым и отдавал бойней, он казался знакомым, но разложение его еще, казалось, не слишком затронуло.
- Ага, если у тебя получится, Сассенах. – Джейми подошел ближе и, слегка нахмурившись, взглянул на окровавленные останки.
Увидев сначала пятна крови на его рубашке и штанах, я не сразу заметила окровавленную тряпку, которой была перевязана его нога. Подняв голову, я направилась к большой корзине с едой, мелкими инструментами и медицинскими принадлежностями, которую я каждое утро приносила на поляну, где строился дом.
- Судя по тому, что от него осталось, я полагаю, что это олень… то есть был олень. Ты что, разорвал его на части голыми руками?
Брианна хихикнула:
- Он – нет. А вот медведь… - Она послала отцу заговорщицкий взгляд, но он в ответ только хмыкнул.
- Медведь… - сказала я, глубоко вздохнула и показала на рубашку. - Конечно. И сколько тут твоей крови?
- Немного, - спокойно сказал он и сел на большое бревно. – Виски?
Я быстро, но пристально взглянула на Брианну, но она, кажется, не пострадала.
Грязная, в рубашке, заляпанной зеленовато-серыми потеками птичьего помета, но целая. Ее лицо разрумянилось от солнца и счастья, и я улыбнулась.
- Виски подвешен во фляжке вон там, - я кивнула в сторону большой ели в дальнем конце поляны. – Принесешь отцу, пока я проверю, что осталось от его ноги?
- Конечно. А где Мэнди и Джем?
- В последний раз я их видела, когда они играли у ручья с Эйданом и его братьями. - Не беспокойся! – Добавила я, увидев, как она вдруг резко закусила нижнюю губу. – Там очень мелко, и Фанни сказала, что будет поглядывать на Мэнди, пока собирает пиявок. На Фанни можно положиться.
- Хм… - Взгляд Бри все еще выражал сомнение, но я видела, что она старается побороть материнский инстинкт, который заставлял ее всё бросить и немедленно выудить Мэнди из ручья. – Я знаю, что меня вчера ночью с ней знакомили, но не уверена, что запомнила эту Фанни. Где она живет?
- У нас, - как ни в чем не бывало сказал Джейми. – Ой!
- Сиди спокойно! – сказала я, раскрыв двумя пальцами колотую рану у него под коленом и промывая ее солевым раствором. – Ты же не хочешь умереть от столбняка?
- А если бы и хотел, что бы ты тогда стала делать, Сассенах?
- То же самое, что и сейчас. Мне всё равно, хочешь ты этого или нет! Я на это не соглашусь.

 Отправлено: 10.04.20 20:06. Заголовок: Синий свет ᥿..

Синий свет

- Ты когда-нибудь сама видела этот синий свет, a nighean? - спросил Джейми, когда я закончила. - Синий свет, как он (Роджер) сказал?

Меня пробила глубокая дрожь, которая не имела никакого отношения к остывающему предвечернему воздуху. Я отвела глаза, вглядываясь в прошлое, которое я давно похоронила. Или пыталась похоронить.

- Я... в общем, да, - я сказала я и сглотнула. - Но я думала, что у меня в тот момент были галлюцинации. И очень возможно, что так это и было... Я совершенно уверена, что я в то время фактически умирала, а осознание неминуемой смерти вполне может изменить восприятие.

- Ага, может, - довольно сухо сказал он. - Но это не значит, что то, что ты видишь в таком состоянии, неправда. - Он пристально взглянул мне в лицо, как бы размышляя.

- Ты не обязана рассказывать мне, - тихо произнес он и тронул меня за плечо, - Нет необходимости заново проживать подобные вещи, если не они не возвращаются к тебе сами.

- Нет! - сказала я, наверное, слишком быстро. Я прочистила горло и постаралась собрать вместе мысли и воспоминания.

- Я не буду. Но дело в том, что у меня была очень сильная инфекция, и... мастер Раймонд... - я не смотрела на него, но почувствовала, как он резко поднял голову при звуке этого имени. - Он пришел и исцелил меня. Я понятия не имею, как он это сделал, я тогда ни о чем сознательно не думала. Но я видела... - я медленно провела рукой по предплечью, снова увидев то же самое. - Она была синяя... кость внутри моей руки. Не ярко синяя, не такая, - я показала рукой на гору, над которой вечернее небо над облаками было цвета дельфиниума. - Нет, это был очень мягкий, размытый синий свет. Но он... нет, не светился, это неправильное слово. Он был... живой.

Да, он был именно таким. И я чувствовала, как этот синий свет выходит из моих костей наружу, как он всю меня промывает. И я чувствовала, как в моей крови взрываются, умирая, микробы.

Вспомнившееся ощущение того, как это происходило, заставило волоски у меня на руках и на шее подняться со странным, близким к блаженству чувством... как будто размешиваешь теплый мед.

Дикий крик, донесшийся из леса, сломал настроение, и Джейми, улыбнувшись, повернулся.

- Ох, это малыш Огги. Как будто рысь на охоте.

- Или как сирена воздушной тревоги... смотря какая у тебя точка отсчета. - Я поднялась на ноги, стряхивая с юбки траву. - Думаю, это самый шумный ребенок, какого я когда-либо слышала.

И, как будто этот вопль был сигналом, из лощины внизу послышалось гиканье, и группа детей выскочила из-за деревьев над ручьем. За ними медленно шли Бри и Роджер, склонив головы друг к другу, глубоко погрузившись в разговор, которым, казалось, они оба были довольны.

- Мне скоро понадобится дом побольше, - задумчиво сказал Джейми.

 Отправлено: 10.04.20 20:17. Заголовок: Клер лечит головную ..

Клер лечит головную боль Джейми


- Ложись, - твердо сказала я и показала на свои колени.

- Нет, со мной всё п...

- Мне всё равно, прекрасно с тобой или нет, - произнесла я. – Я сказала, ложись!

- Мне надо рабо...

- Ты через минуту рухнешь ничком, - сказала я. - Ложись. Ко мне. На колени.

Он открыл рот, но приступ боли заставил его закрыть глаза, и он не cмог найти слова, чтобы продолжать спорить. Он сглотнул, открыл глаза и очень осторожно сел рядом со мной. Он дышал медленно и поверхностно, как будто опасаясь, что от глубокого вздоха ему может стать еще хуже.

Я встала, взяла его за плечи и бережно повернула так, чтобы я могла дотянуться до его косички. Я развязала ленточку и расправила густые пряди темно-рыжих волос. Они до сих пор все еще были рыжими, хотя в них то тут, то там попадались белые нити.

- Положи голову мне на колени, - снова сказала я, садясь и притягивая его плечи к себе. Он негромко застонал, но перестал сопротивляться и начал очень медленно опускать голову, пока я не почувствовала, что она тяжело покоится у меня на коленях. Я коснулась его лица, мои пальцы легко, как перышки, пробежали по его коже, нащупывая кости и впадины, виски и глазницы, скулы и челюсти. Потом я запустила свои пальцы в мягкую массу его теплых на ощупь волос и провела ими по коже его черепа. Он осторожно выдохнул, и я почувствовала, как его отпускает напряжение и всё тело расслабляется, становясь тяжелее.

- Где болит? – прошептала я, очень легко проводя большими пальцами круги вокруг его висков. – Здесь?

- Ага... но... – он поднял руку и положил ее на правый глаз. – Вот здесь... как будто стрела отсюда вонзается мне прямо в мозг.

- Хм... – я осторожно провела большим пальцем по внешней части глазницы, а другой рукой скользнула ему под голову, пальпируя основание черепа.

Я убрала руки, и он выдохнул.

- Тебе не будет больно, - заверила я его, доставая банку с синей мазью.

- Но сейчас болит, - сказал он и зажмурил глаза от нового приступа боли.

- Я знаю. – я открыла банку, но дала ей постоять, чтобы острый запах перечной мяты, камфоры и зерен зеленого перца наполнил воздух. – Скоро тебе станет легче.

Он не ответил, но пошевелился, чтобы устроиться поудобнее, когда я начала бережно натирать мазью его шею, основание черепа, кожу лба и висков. Я не могла накладывать мазь слишком близко к глазу, но чуть коснулась ею у него под носом, и он вздохнул медленно и глубоко. Я сделаю холодный компресс для этого глаза, когда закончу. Но пока...

- Ты помнишь, - сказала я очень тихо и спокойно, - как ты мне когда-то рассказывал, как навещал Птицу, Поющую по Утрам, и как его мать пришла и начала расчесывать тебе волосы?

- Ага, - сказал он после мгновенной заминки. – Она сказала... что вычешет змей из моих волос. – снова заминка. – И она это сделала.

Конечно, он помнил – как помнила и я, что он мне тогда рассказал. Как она снова и снова нежно расчесывала его волосы, пока он рассказывал ей – на языке, которого она не знала, - о тяжести, которая лежала у него на душе. Его вина, его отчаяние... и забытые лица людей, которых он когда-то убил.

Есть такая точка, где скула соединяется с верхней челюстью, там нервы часто воспаляются и вызывают болезненные ощущения... Да-да, вот здесь. Я мягко прижала к этой точке большой палец, и он ахнул и несколько напрягся. Я положила другую руку ему на плечо.

- Ш-ш-ш... Дыши.

Дыхание вырвалось из него с тихим стоном. Но он дышал. Я держала эту точку, нажимая сильнее, немного сдвигая палец, и через какое-то время почувствовала, что кожа в этой точке становится теплее, как будто тает от моего прикосновения. Он тоже это почувствовал, и его тело снова расслабилось.

- Позволь мне сделать это для тебя, - тихо сказала я. Деревянный гребешок, который он сделал для меня, лежал на маленьком столике рядом с банкой мази. Я дотянулась до него, всё еще держа его плечо другой рукой.

- Я... нет, я не хочу...

Но я уже медленно вела гребешком по его волосам, деревянные зубчики нежно касались кожи. Еще, и еще, и еще, очень медленно.

Я довольно долго ничего не говорила. Он дышал. Теперь свет за окном стал густым, цвета меда из полевых цветов. А он, теплый под моими руками, тяжело лежал у меня на коленях.

- Расскажи мне, - наконец сказала я шепотом, тихим, как ветерок за окнами. – Мне не надо этого знать, но тебе надо рассказать мне об этом. Скажи мне это на гэльском... или на итальянском или на немецком – на каком-нибудь языке, который я не понимаю, если так тебе проще. Но скажи.

Его дыхание стало быстрее, и он снова сжался, но я продолжала расчесывать его волосы долгими равномерными движениями, они гладили его голову и превращали волосы в мягкую блестящую массу, лежащую на моем бедре. Через мгновение от открыл глаза, потемневшие и не до конца сфокусированные.

- Сассенах? - тихо сказал он.

- М-м-м?

- Я не знаю никакого языка, который ты бы не понимала.

Он еще раз вздохнул, закрыл глаза и нерешительно заговорил... так же тихо, как билось мое сердце.

 Отправлено: 11.04.20 20:33. Заголовок: Лорд Джон Грей пишет..

Лорд Джон Грей пишет письмо Джейми Фрейзеру

Джон Грей взял в руки свой перочинный ножичек, изящную французскую вещицу, очень острую, с рукояткой палисандрового дерева, и с чувством предвкушения заострил свежее перо. За свою предшествующую жизнь и до сего дня, подумал он, он написал Джейми Фрейзеру больше ста писем и всегда испытывал легкую дрожь при мысли о предстоящей связи между ними... какой бы эта связь ни оказывалась.

Но это случалось всегда, независимо от того, писались ли письма с чувством дружеской привязанности - или с чувством тревожного предостережения, в гневе или в тоске желания, тогда они исчезали в пламени, оставляя после себя запах горения и горечь пепла.

Однако это письмо будет другим.

[дата]

Джеймсу Фрейзеру, во Фрейзерс-Ридже
Королевская Колония Северная Каролина,

- написал он, представляя себе Джейми в избранной им среде обитания, посреди дикой природы, его твердые руки, загрубевшие и мозолистые, его волосы, завязанные сзади кожаным шнурком, и его самого, друга индейцев, волков и медведей. И, конечно же, его женское окружение.

От лорда Джона Грея [дом, улица]
Саванна, Королевская Колония Джорджия

Хотел было начать с приветствия "мой дорогой Джейми", но он еще не заслужил права снова так его называть. Но еще заслужит.

- Через тысячу лет или около того, - прошептал он, снова окуная перо в чернила. - Или... может быть, раньше.

Или лучше "генерал Фрейзер"?

- Ха, - пробормотал он, - нет смысла заранее подставлять человека...

 Отправлено: 11.04.20 20:40. Заголовок: Первая ночь Роджера ..

Первая ночь Роджера и Брианны во Фрейзерс-Ридже

Уставший до полного изнеможения, Роджер заснул, как убитый, несмотря на то, что постель семейства МакКензи состояла из двух сильно потрепанных лоскутных одеял, которые Эми Хиггинс поспешно вытащила из мешка, в котором они лежали поверх грязного белья, скопившегося у Хиггинсов как минимум за неделю, а одеялами им служила их же собственная верхняя одежда. Но в этой постели было тепло, с одной стороны ее грел притушенный огонь очага, а с другой - тепло двоих спящих детей и уютной жены, и он провалился в сон, как человек, падающий в глубокий колодец, едва успев произнести самую краткую, но оттого не менее глубокую благодарственную молитву:

- Мы это сделали! Спасибо.

Он проснулся в темноте и, вместе с запахом прогоревших дров и только что использованного ночного горшка, ощутил спиной внезапный холод. Сначала он лежал спиной к очагу, но во сне перевернулся, и теперь в паре футов от своего лица видел тускло догорающие последние угольки, слабые пунцовые прожилки в кучке древесного угля и золы. Он протянул руку назад; Брианны не было. В дальнем конце постели темнела неопределенная груда одеял, которая должна была быть Джемом и Мэнди, воздух в хижине, наполненной сонным дыханием, был густым и тяжелым.

- Бри? - прошептал он, приподнимаясь на локте. Она была рядом, четкая тень с задом, прижатым к стене рядом с очагом, одна нога поднята, потому что она натягивала чулок.

Она опустила ногу и присела на корточки рядом с ним, легко провела пальцами по его лицу.

- Я иду с папой на охоту, - прошептала она, нагнувшись ближе к нему. - Мама присмотрит за детьми, если тебе надо будет что-нибудь делать.

- Ага. Где ты достала... - он провел рукой по ее бедру, на ней была толстая охотничья рубашка и свободные штаны, не раз залатанные, его ладонь ощущала шероховатость швов.

- Это папины, - сказала она и поцеловала его, в ее волосах сверкнул отблеск янтарного света от догоравшего очага. - Поспи еще, до рассвета не меньше часа.

Он смотрел, как она легко проскользнула между спящими на полу, держа башмаки в руке, и по комнате зазмеился холодный сквозняк, когда дверь беззвучно открылась и закрылась. Бобби Хиггинс что-то неразборчиво пробормотал со сна, и кто-то из мальчиков признес "что?" ясным удивленным голосом и, сразу снова заснув, упал под одеяло.

Свежий воздух растворился в уютной духоте, хижина снова погрузилась в сон. Но Роджер больше не спал. Он лежал на спине, чувствуя покой, облегчение, возбуждение и смятение примерно в равных пропорциях.

Они действительно это сделали.

Все. Он почти маниакально продолжал их пересчитывать. Всех четверых. Все здесь и в безопасности.

Отрывочные воспоминания и ощущения проносились сквозь его сознание; он пропускал их сквозь себя, не пытаясь остановить или поймать что-нибудь большее, чем отрывочные образы. Сначала ощущение маленького бруска золота в его потной руке, потом - как куда-то ухнул его желудок, когда он выронил брусок, и тот вдруг скользнул и оказался вне его досягаемости на наклонной палубе. Теплый пар порриджа с виски в качестве подкрепления морозным шотландским утром. Брианна, осторожно прыгающая на одной ноге вниз по лестнице, и вспомнившиеся ему по ассоциации смешные слова песенки "“My Dame Hath a Lame, Tame Crane" ("У моей дамы есть хромой ручной журавль").

Едкий запах немытых волос Бака, когда они обнялись на прощание y края причала, зная, что это - в последний раз. Бесконечные холодные дни и ночи в то кренящемся, то вздымающемся трюме "Констанции" на пути в Чарльз-Таун, и они, все четверо, забившиеся в угол, оглушенные грохотом волн, с дикой силой ударявших о корпус корабля, слишком измученные морской болезнью, чтобы ощущать голод, слишком обессиленные, чтобы испытывать страх, загипнотизированные поднимающейся в трюме водой, которая с каждым следующим дюймом обдавала их брызгами очередного тошнотворно соленого вала, пока они пытались жалкими остатками тепла своих тел сохранить жизнь детям…

Он выдохнул, только сейчас осознав, как долго задерживал дыхание, положил обе руки на крепкий деревянный пол, закрыл глаза и позволил всему этому уйти...

Не оглядываться назад. Они приняли решение, и вот они здесь. Здесь их пристанище.

- А что теперь?

Он жил когда-то в этой хижине, довольно долго. Теперь, наверное, надо будет построить новую; Джейми сказал ему прошлой ночью, что земля, которую когда-то ему дали, по-прежнему принадлежит ему, она была записана на его имя.

Огонек предвкушения зажегся в его сердце. День лежал перед ним; с чего он его начнет?

- Папа, - послышался громкий шепот прямо у него над ухом, - папа, мне надо на горшочек!

Он сел, улыбнувшись, убирая с дороги перепутавшиеся плащи и рубашки. Мэнди беспокойно переминалась с ноги на ногу, как маленькая птичка-синичка, такая настоящая на фоне теней.

- Да, милая, - прошептал он в ответ и взял ее за ручку, теплую и липкую. - Я отведу тебя в уборную. Постарайся ни на кого не наступить.

 Отправлено: 11.04.20 20:47. Заголовок: * * * * * ..

* * * * *

Я посмотрела вниз и увидела Джейми, который появился из-за ивовых деревьев, окаймлявших речку, подталкивая перед собой детей, будто стадо маленьких непослушных овец, которые натыкались друг на друга и хихикали. Не в первый раз я пожалела, что с нами нет Ролло, уж он-то бы с азартом взял бы это дело в свои руки - или лапы... и перекрестилась при мысли об этом с грустной улыбкой.

- Как ты думаешь, правильно ли молиться о душе животного? - спросила я Роджера, который разводил огонь для готовки c помощью Мэнди, подававшей ему палочки, веточки и другие предметы, казавшиеся ей подходящими. Он выпрямился, отряхнул руки и улыбнулся:

- Я считаю, любая молитва xороша, но не думаю, что у пресвитериан есть какая-нибудь доктрина относительно животных. А какое животное вы имеете в виду? Потому что если это Белая Свинья...

- Нет, - задумчиво ответила я. - Я совершенно уверена, что Белую Свинью ничто не спасет. Я думала о Ролло.

- О, собаки!.. Нет, дорогая, огонь уже разгорелся, нам надо, чтобы он немного прогорел, тогда у бабушки Клер будут угли, чтобы приготовить нам ужин. Пойди вымой ручки и, может быть, заодно и лицо, раз уж ты туда пойдешь, хорошо?

- И попроси Жермена принести мне ведро воды, хорошо, Мэнди? - добавила я ей вслед. Она услужливо кивнула и побежала в сторону колодца, держа под мышкой Эсмеральду, а ее грязный передник, теперь перепачканный еще и углем, хлопал ее по ногам.

- Собаки... - повторил Роджер, снова повернувшись ко мне. - Что ж... я когда-то встретил в Инвернессе одного католического священника, он пел в хоре собора Св. Стефана, знаете, просто ради удовольствия, прекрасный баритон... одним словом, я как-то пригласил его на пинту пива, и по ходу разговора мы выпили за собак. Он как раз потерял одну из своих собак, очень славную маленькую пушистую собачку, которая приходила с ним на репетиции и сидела, свернувшись в комочек, у его ног, пока мы распевались. В общем, я предложил выпить за Типпи, и весь бар присоединился к нашему тосту. И тогда кто-то спросил Питера - Питера Драммонда, отца Пита, как они его называли, есть ли у собак душа.

- Ну, конечно же, есть, - Джейми уже разогнал свое стадо, успел подняться на холм и услышать наш разговор. - Как можно взглянуть собаке в глаза и не увидеть этого?

- Точно! - сказал я. - Хотя вопрос был... погоди! Почему ты мокрый? - Джейми был босиком, с потемневшего подола его килта капало.

- Мне пришлось зайти в речку, чтобы выудить оттуда малыша Огги Хиггинса. Он перепугался, когда Майерс зашел в воду, и..

- Джон Майерс там, на речке?

- Ага. Моется и стирает свою одежду. Эми Хиггинс дала ему немного жидкого мыла. Так что там было про души животных?

- Я тут задумалась о том, есть ли подходящая молитва, чтобы помолиться о душе собаки, - объяснила я. - Ролло... понимаешь,, да?

- Не помню, чтобы мне когда-нибудь встречалась какая-нибудь другая собака, у которой было бы больше шансов попасть на небеса, - Джейми покачал головой. - Славный был пес.

- Да, очень, - согласился Роджер. - Но я как раз рассказывал Клер о взглядах на это одного знакомого священника. Он говорил, что собаки - сама любовь, и когда они умирают, то сразу же предстают перед Господом. Так что теоретически за них даже не нужно молиться.

Джейми издал свой шотландский хмык в знак одобрения этого теологического рассуждения.

- Я тоже хочу песика! - сказала Мэнди, появившись у костра вместе с Жерменом и ведром воды. - Папочка, можно мне песика?

- Потом, - ответил Роджер, добавив с некоторой долей коварства: - Спроси у мамы!

- Сначала нам нужен дом, - сказала я Мэнди. - Псу же надо где-то спать.

- Он может спать со мной!

- Он может съесть Эсмеральду! - поддразнил ее Жермен. Мэнди крепко прижала куклу к груди, сердито взглянув на мальчика.

- Нет! Бабушка, скажи, чтобы он ее не ел!

- Кто, Жермен или пес? - поинтересовалась я. - Джейми, поможешь мне, хорошо? И где у нас Джем и Фанни?

 Отправлено: 12.04.20 20:34. Заголовок: Еще один совсем мале..

Еще один совсем маленький, но очень славный кусочек.


- Майерс сказал, что он тебе тоже что-то привез. Он тебе тоже уже сказал?

- Нет, еще не говорил. А он сказал, что это? - Джейми медленно поднялся, потягиваясь, чтобы расправить плечи.

- Какое-то письмо, он не сказал, от кого, - Я чуть не добавила: - Может быть, от лорда Джона, - ведь на протяжении многих лет это так бы и было, и это письмо было бы желанным, потому что скрепляло узы долгой дружбы между Джейми и лордом Джоном. К счастью, я вовремя прикусила губу. Пусть они уже разговаривали друг с другом... хоть и едва, они уже больше не были друзьями. И хотя я, если бы меня приперли к стенке, безусловно стала бы отрицать, что это моя вина, тем не менее причина была, несомненно, во мне.

Теперь я не поднимала глаз от перепелки, которую потрошила. На всякий случай, чтобы Джейми не мог уловить на моем лице неконтролируемое выражение и сделать неудобные выводы. Он был не единственным человеком, который умел читать мысли, а перед этим я смотрела ему в лицо. У меня было четкое впечатление, что когда я сказала "письмо", ему - так же, как и мне - на ум сразу пришло имя лорда Джона.

На холм поднялась Брианна с несколькими ковригами хлеба, и я поспешно выкинула из головы лорда Джона.

- Мама, я сама это сделаю, - сказала она, положив хлеб и кивнув головой на кучку неощипанных тушек. - Мистер Майерс говорит, что солнце уже садится, а ты должна пойти благословить своих новых пчел, прежде чем они улягутся спать.

- О... - неуверенно проговорила я. Я и раньше держала пчел, но наши отношения не были обставлены такими церемониями. - А он случайно не сказал, какое именно благословение пчелы могут иметь в виду?

- Мне - нет, - весело сказала она, забрав из моей руки окровавленный нож. - Но он, наверное, знает. Он сказал, что будет ждать тебя в саду.

 Отправлено: 12.04.20 20:38. Заголовок: Еще одна... буквальн..

Еще одна... буквально крупица...


- Тебе мама не рассказывала, какой мне приснился сон? Вскоре после того, как вы... ушли. - Он не смог удержаться, чтобы не бросить взгляд через плечо, желая убедиться, что их никто не слышит.

- Нет. - Она смотрела на него с глубоким интересом, маленькая вертикальная морщинка прорезалась между ее бровями, и он не мог не улыбнуться, глядя на нее.

- Это был смешной сон? - спросила она.

- Ох, нет. Я улыбаюсь только потому, что ты сейчас так похожа на Клер. Имею в виду, когда она пытается разобраться, если с кем-то что-то не то.

Она не засмеялась, Но на мгновение у нее на правой щеке появилась и исчезла ямочка.

- Никто никогда не говорит, что я похожа на маму, - сказала она. - Все только постоянно твердят, как сильно я похожа на тебя!

- О, ты часто бываешь похожа на маму, - заверил он ее. - Дело же не в том, какие у тебя глаза или волосы или какого ты роста. Это выражение у тебя на лице, когда ты касаешься Джема или Мэнди... или когда разговариваешь с Роджером Маком вечером на крыльце, и в твоих глазах мерцает лунный свет.

Его голос cмягчился, и в нем зазвучала легкая хрипотца. Он посмотрел вниз, на землю, покрытую слоями и слоями опавших листьев, похожих на умирающие звезды под его сапогами.

- Ты похожа на свою мать,, когда ты рядом с теми, кого любишь, вот что я имею в виду. В точности, как она!

 Отправлено: 12.04.20 20:42. Заголовок: Отрывок про Уильяма ..

Отрывок про Уильяма

- Не будь дураком, - пробормотал он про себя. - Ты же знаешь, папа не стал бы... - "Папа" застрял у него в горле, как заноза, и он сглотнул.

Он все-таки убрал руку со щеколды и повернул обратно. Решил, что подождет четверть часа. Если должно случиться что-нибудь ужасное, это будет, скорее всего, быстро. Он не мог больше задерживаться в крошечном палисаднике перед домом, не говоря уже о том, чтобы прятаться под окнами. Он обогнул двор и пошел вдоль стены дома к его задней части.

Сад за домом был довольно большой, с несколькими грядками, перекопанными под зиму, но там еще оставался рядок с капустой. В дальнем углу стояла небольшая летняя кухонька, с другой стороны - увитая подрезанными виноградными лозами беседка, со скамейкой внутри. На скамейке сидела Амаранта, прижав к плечу Тревора и деловито похлопывая его по спинке.

- О, привет! - сказала она, заметив Уильяма. - А где другой джентльмен?

- Внутри, - ответил он. - Разговаривает с лордом Джоном. Я думал тут его подождать, но не хочу вам мешать. - Он сделал движение, чтобы повернуться и уйти, но она его остановила, подняв руку, и снова вернулась к своему похлопыванию.

- Садитесь, - сказала она, глядя на него с интересом. - Так вы действительно тот самый знаменитый Уильям? Или мне надо называть вас Эллсмир?

- Действительно. И нет, не надо. - Он осторожно присел рядом с ней. - Как ваш малыш?

- Наелся до отвала! - сказала она с легкой гримаской. - В любую минуту может... ой, вот оно и... - Тревор громко икнул, что сопровождалось фонтанчиком водянистого молока, которое потекло по плечу его матери. Очевидно, подобные извержения были обычным делом: Уильям увидел, что на плечо Амаранты была заранее подложена салфетка, хотя ее размер казался явно недостаточным для объема жидкости, извергнутой Тревором.

- Подайте мне вот это, пожалуйста, - Амаранта умело переместила ребенка с одного плеча на другое и кивнула головой на комок ткани, который лежал на полу беседки рядом с ней. Уильямн осторожно поднял его, но он оказался чистым - пока.

- Разве у него нет няни? - спросил он, протягивая ей салфетку.

- Была, - сказала Амаранта, слегка нахмурившись и утирая лицо ребенка. - Я ее выгнала.

- Пьянство? - спросил он, вспомнив, что лорд Джон говорил о поварихе.

- Среди всего прочего. Могла выпить при случае... только их было слишком много, этих случаев. И вообще она была.. нечистоплотная.

- Нечистоплотная в смысле грязнуля или... э-э-э... не страдала избытком брезгливости по отношению к противоположному полу?

Она рассмеялась, несмотря на предмет разговора.

- И то, и другое. А если бы я не знала, что вы сын лорда Джона, после этого вопроса всё равно бы догадалась! Или, скорее, - уточнила она, плотнее завернувшись в свой пеньюар, - из-за построения фразы, чем из-за самого вопроса. Все Греи... во всяком случае, все, с кем я встречалась, говорят именно так.

- Я пасынок его светлости, - ровным голом ответил он. - Следовательно, любое сходство в манере изъясняться может являться (результатом влияния, а не наследственности.

Она издала негромкий заинтересованный звук и взглянула на него, подняв одну бровь. Он увидел, что ее глаза постоянно меняют цвет, от серого к голубому. Сейчас они совпадали с цветом сизых голубок, вышитых на ее желтом пеньюаре.

- Да, такое возможно, сказала она. - Мой отец говорит, что один из видов зябликов учится пению от своих родителей, и если вы возьмете яйцо из одного гнезда и положите его в другое, за несколько миль от первого, птенец выучит песни своих новых родителей, а не тех, кто отложил это яйцо.

Вежливо подавив желание спросить, почему и ради чего кто-то должен интересоваться зябликами, он просто кивнул.

 Отправлено: 12.04.20 20:48. Заголовок: Еще один небольшой к..

Еще один небольшой кусочек, про лорда Джона и его старшего брата Хэла. Для тех, кто знаком с повестью Дианы "Ускользающий зеленый", сразу понятно, что этот отрывок прямо с ней связан.

* * * * *

Бренди начал согревать руки и ноги Джона, от его тепла смягчились и его мысли. И, вероятно, его суждения тоже.

- Так ты решил написать Минни? - голос Джона прозвучал буднично, но вопрос таким не был.

- Нет, не решил.

- Но ты... о, понимаю: ты имеешь в виду, что еще не решил, и именно поэтому нависаешь над листом бумаги, как стервятник в ожидании чьей-нибудь смерти.

Хэл открыл глаза и выпрямился, пронзив Джона таким взглядом, как будто хотел захлопнуть его, как портманто. Но Джон взял бутылку и снова наполнил бокал Хэла.

- Я знаю, - сказал он просто. - Я бы тоже не хотел... Но тогда, значит, ты считаешь, что Бен мертв?

- Нет, черт побери, не считаю, - бокал в руке Хэла покачнулся. Он удержал его, лишь несколько капель выплеснулись на его жилет, на что он не обратил никакого внимания.

Джон смотрел на него, намеренно лишив свое лицо выражения.

- Просто я никогда не видел, чтобы ты когда-либо начинал письмо приветствием "Дорогой" или "Дорогая..."

- А мне и не надо, - раздраженно сказал Хэл, - Бисли занимается всей этой чепухой, если это официальное письмо, а если нет, те, кому я пишу, уже и так знают, кто они такие и что я о них думаю, Господи Боже мой. Бессмысленная аффектация. И я их подписываю, - добавил он после короткой паузы.

Джон неопределенно хмыкнул и сделал глоток, задумчиво подержав бренди во рту. От пера на столе, в том месте, где Хэл его уронил, осталось чернильное пятно. Увидев это, Хэл воткнул перо обратно в банку и попытался стереть пятно краем ладони.

- Я просто... Я не мог придумать, как начать, черт возьми.

- Я тебя не осуждаю.

Хэл взглянул на лист бумаги, где виднелось выдавшее его приветствие.

- Так что я... написал... "М". Просто, чтобы начать, а потом, видишь ли, не мог решить, продолжить и написать ее имя полностью или оставить только "М". А пока я думал... - его голос замер, и он торопливо и судорожно сделал глоток "крови мучеников".

Джон тоже глотнул бренди, но более сдержанно, думая о Стефане фон Намцене, который писал ему время от времени, всегда обращаясь к нему с немецкой чопорностью "Мой Достоуважаемый и Благородный Друг", хотя сами письмо были обычно гораздо менее чопорными... Приветствия Джейми Фрейзера варьировались от обычного "Дорогой Джон" к несколько более теплому "Мой дорогой друг" или, в зависимости от состояния их отношений, менялись в противоположную сторону, на "Уважаемый Сэр" или краткое холодное "Милорд".

Возможно, Хэл был прав. Люди, которым он писал, никогда не сомневались в том, как он к ним относился. И то же самое было верно и для Джейми. Наверное, со стороны Джейми было правильно сразу честно его предупреждать, и тогда можно было откупорить бутылку бренди, прежде чем начать читать письмо.

Бренди был хорош, темный и очень крепкий. Наверное, ему надо было бы его сначала разбавить, но... но принимая во внимание, как напряжен был Хэл, это и хорошо, что он не стал разбавлять.

- "Дорогая М". Хэл действительно начинал письмо к нему с обращения "Дж". И действительно Бисли, его писарь, приводил в порядок всю его корреспонденцию, иначе король мог бы получить письмо, где к нему тоже обращались бы с кратким "Г" (от имени "Георг", тогда в Англии королем был Георг III - прим.пер.). Или это было бы "R", от латинского "Rex " (король)?

Каким бы это ни казалось нелепым, но от этой мысли вдруг вырвалось на свободу воспоминание, которое забрезжило в нем в тот момент, когда он увидел начатое письмо, и он взглянул на него, а потом на лицо брата.

"Эм"... так Хэл называл Эме... Свою первую жену, умершую в родах - вместе с их первым ребенком. Он привык так начинать записки к ней - просто "М", и никакого приветствия. Джон когда-то видел несколько таких коротеньких записочек. Наверное, эта одинокая буква, черная и яркая на белом листе, неожиданно опрокинула Хэла в прошлое с неотвратимостью пули, летящей прямо в сердце.

Примечания

Что такое "портманто". Это чемодан, состоящий из двух секций.

От французских слов "porte" (от глагола porter - носить) и "manteau", сейчас оно обозначает дамское пальто, а раньше - плащ. Образовано по такому же типу, как портмоне (monnaie - монетa). Вот тут - картинки:

портманто

 Отправлено: 12.04.20 20:52. Заголовок: Урок анатомии от док..

Урок анатомии от доктора Клер Фрейзер

Я показывала Фанни, как пользоваться микроскопом, наслаждаясь ее восторгом, смешанным с ужасом, оттого, какие ей там открывались миры, а иногда - настоящим шоком, например, когда она обнаружила, что плавает в нашей питьевой воде.

- Не беспокойся, - уверяла я ее, - по большей части, они совершенно безвредны, и твоя желудочная кислота их легко растворяет. Но имей в виду, что иногда в воде есть и опасные вещи, особенно если туда попадают экскременты... дерьмо, я имею в виду, - добавила я, видя как ее губы пытаются мысленно произнести слово "экскременты".

Но в моих словах Фанни поразили другое, и ее глаза округлились.

- Кислота? - сказала она и взглянула вниз, прижав руки к животу. - В моем желудке???

- Ну, да, - сказала я, стараясь не рассмеяться. У Фанни было чувство юмора, но она еще не приспособилась к своей новой жизни и больше всего боялась, то над ней будут подшучивать или высмеивать ее. - Так ты перевариваешь пищу.

- Но она же, - она замолчала, нахмурившись: "Она же очень ши... сильная, кислота. Она всё разъедает!" - Несмотря на легкий загар, которым наградило Фанни горное солнце, было видно, как сильно она побледнела.

- Да, - сказала я, глядя на нее. - Но у твоего желудка очень толстые стенки, и они покрыты слизью, так что...

- В моем желудке сопли??? - Она пришла в такой ужас, что мне пришлось прикусить язык и на мгновение отвернуться, сделав вид, что мне нужно взять чистое стекло для микроскопа.

- Ну, слизь можно найти во всех внутренних органах твоего тела, - сказала я, вновь обретя способность держать свое лицо под контролем. - У тебя там то, что называется слизистые оболочки, которые выделяют слизь всегда, когда тебе нужно немного влажности.

- О... - ее лицо приняло озадаченное выражение, но потом она взглянула вниз, ниже своих сжатых рук. - Это то, что у меня между ног? Чтобы сделать там... скользко, когда...

- Да, - торопливо сказала я, - А когда ты беременна, эта влажность помогает ребенку появиться на свет. Слизистая оболочка у тебя во рту и в горле тоже влажная и скользкая, поэтому еда легко проскальзывает вниз, когда ты глотаешь. А есть еще слизистые оболочки, которые выстилают брюшину, это полость внутри твоего тела, и другие, которые обволакивают твое сердце и легкие, так что все внутренние органы могут легко двигаться относительно друг друга. Я покажу их тебе, когда мы в следующий раз будем колоть свинью.

 Отправлено: 13.04.20 23:32. Заголовок: Весьма любопытный от..

Весьма любопытный отрывок и даже, как написала Диана в хэштэгах, с небольшими спойлерами. Квадратные скобки означают, что она потом туда вставит имена и названия.

* * * * * *

Роджер был одет прилично случаю... двум случаям. К счастью, тот же самый черный костюм тонкого сукна, с длиннополым сюртуком, застегнутым на все его оловянные пуговицы, подходил для обоих, тем более, что это был его единственный костюм. Брианна туго заплела и завязала его волосы, а выбрит он был так тщательно, что чувствовал, будто у него была содрана кожа. Белый галстук, завязанный высоко на шее, дополнял картину респектабельного, как ему казалось, священнослужителя. Британские часовые на баррикаде в [ ] взглянули на него совершенно незаинтересованно и едва кивнули, давая ему пройти.

Он отъехал от города довольно далеко и только потом начал кружным путем возвращаться обратно, к американским линиям осады; был уже почти полдень, когда он их увидел.

Американский лагерь был простым, но организованным, акр или около того парусиновых палаток, развевавшихся на ветру, как пойманные чайки; за ним виднелись огромные [ ] военные корабли, которые время от времени с грохотом и пламенем изрыгали залпы пушечного огня, посылая большие бесформенные облака белого дыма в сторону болот, после чего оттуда немедленно взлетали стаи чаев и куликов, встревоженных этим грохотом.

Среди [ ] кустов были расставлены пикетчики, один из которых выскочил, как чертик из табакерки, и деловито наставил мушкет на Роджера:

- Стой!

Роджер натянул поводья и поднял свою палку с привязанным к ней белым платком, чувствуя себя при этом очень глупо. Однако это сработало. Часовой свистнул сквозь зубы, призывая своего напарника, который сразу же появился из-за кустов и, после того, как первый ему кивнул, вышел вперед и взял Данди за уздечку.

- Как вас зовут и что вам нужно? - спросил пикетчик, прищурившись. Он был одет так, как одеваются в глуши, в домотканые штаны и охотничью рубашку, но на нем были армейские сапоги и странный форменный картуз, похожий на сплющенную епископскую митру, и к его вороту была прикреплена медная бляшка с надписью "Сержант Брэдфорд".

- Меня зовут Роджер МакКензи. Я пресвитерианский священник. Я привез письмо для [ ] от генерала Джеймса Фрейзера, который служил под командованием генерала Вашингтона в битве при Монмуте.

Брови сержанта Брэдфорда взлетели так высоко, что скрылись под его шапкой.

- Генерал Фрейзер? - сказал он. - При Монмуте? А, так это тот самый, который бросил свои войска, чтобы ухаживать за женой?

Это было сказано так насмешливо, что Роджер почувствовал, как будто его ударили под дых. Так вот как драматическая, по общему признанию, отставка Джейми воспринималась в континентальной армии? В таком случае его собственная нынешняя миссия могла оказаться более деликатной, чем он ожидал.

- Генерал Фрейзер - мой тесть, - произнес Роджер нейтральным тоном. - Он благородный человек и храбрый солдат.

Выражение презрения не совсем покинул лицо часового, но он умерил его до легкого кивка и отвернулся, вздернув подбородок в знак того, что Роджер может пройти, если почувствует к тому склонность.

 Отправлено: 13.04.20 23:35. Заголовок: Испытуемые Было гд..

Испытуемые

Было где-то после полудня, и собиралась гроза; небо так потемнело, что мне пришлось принести в мою хирургическую из кабинета Джейми его увеличительный шар и зажечь свечу, чтобы мне было видно, что я делаю.

Единственный способ, который у меня был для грубой оценки дозировки жидкого лекарства, состоял в том, чтобы оценить относительный цвет и замутненность образца по сравнению с набором контрольных образцов, которые я тестировала на том или ином члене семьи, неустанно расспрашивая их с десятиминутными интервалами про их головную боль, рези в животе, лихорадку или свежеперевязанную рану, чтобы оценить эффективность раствора. Основным недостатком этого метода - если не считать раздраженной реакции моих испытуемых - было то, что мне приходилось делать новые контрольные образцы, по крайней мере, один или два раза в месяц.

- Либо это, либо стукать Джейми по голове деревянной колотушкой каждый вторник в целях стандартизации, - пробормотала я про себя, держа флакон перед заполненным водой шаром, сквозь который лился мягкий прозрачный свет.

Белая ивовая кора - лучшее для этой цели [проверить наличие], заваренная в виде крепкого настоя, который мог меняться от ярко-золотого или ярко-красного цвета до цвета засохшей крови, если оставить его настаиваться слишком долго. Вкус этого настоя варьировался от приятного пощипывания на языке до чего-такого, что приходилось смешивать с медом, виски или с тем и другим вместе, чтобы это вообще можно было проглотить.

- Почему это ты хочешь бить меня по голове, Сассенах? - осведомился Джейми, неожиданно и совершенно бесшумно появившийся на пороге, что заставило меня вскрикнуть и чисто рефлекторно запустить в него пестиком. Он также рефлекторно его поймал.

- О, так ты действительно имела это в виду? - сказал он, настороженно глядя на меня. - Что я такого сделал?

- Бог тебя знает... - сказала я, подходя к нему, чтобы забрать у него пестик. - Но если ты при этом поранился, ты мне нужен, чтобы попробовать мою последнюю порцию отвара из ивовой коры.

Последние два дня он охотился вместе с Йеном и мальчиками Бирдсли и от него пахло кровью, звериными шкурами, свежими листьями и его собственным запахом.

Он издал шотландский хмык, долженствовавший изобразить вежливое отвращение, и наклонился, чтобы поцеловать меня в лоб.

- Но это же не обязательно должен быть я, так ведь?

- Нет. А что, у кого-то колики, головная боль или какое-нибудь другое недомогание?

С его лица исчезло оживление.

- Да. Я как раз и пришел, чтобы сказать тебе об этом.

P.S. Что за шар за такой, не знаю, не нашла. Но действует, судя по всему, как линза у старых телевизоров.

 Отправлено: 13.04.20 23:44. Заголовок: Рассказ Роджера - ..

Рассказ Роджера

- Сюда, - сказал Джейми, отвернувшись от речки и отведя рукой ветки молодого красного дуба. Роджер последовал за ним по небольшому склону на каменистый выспуп, где два или три более предприимчивых молодых дубка сумели закрепиться в расщелинах. На краю выступа было достаточно места, чтобы удобно устроиться, и Роджер понял, что оттуда виден противоположный берег реки, крошечный домик-ледник над родником и большой кусок тропы, ведущей вверх, туда, где строился новый дом.

- Нам будет видно, если кто-нибудь придет, - сказал Джейми, усаживаясь, скрестив ноги, спиной к одному из деревьев. - Итак. Тебе есть, что мне сказать.

- Итак, - Роджер присел в тени, снял башмаки и чулки и предоставил своим ногам свободно болтаться на прохладном сквозняке у края уступа, надеясь, что теперь его сердце станет биться медленнее. Не было никакого способа начать, кроме как начать.

- Как я уже сказал, я приехал в Лаллиброх в поисках Джема, и, конечно, его там не оказалось. Но Брайан, ваш отец...

- Я знаю, как его зовут, - сухо сказал Джейми.

- А вы когда-нибудь называли его по имени? - спросил Роджер, повинуясь мгновенному импульсу.

- Нет, - удивленно сказал Джейми. - А что, в ваше время люди называют отцов по имени?

- Нет, - сказал Роджер, быстро отмахнувшись. - Просто... я не должен был этого говорить, это часть моей истории, не вашей.

Джейми взглянул на солнце, которое медленно спускалось по небу, но все еще стояло высоко над горой.

- До ужина еще долго, - сказал он. - Нам наверняка хватит времени для обеих.

- Эта история... как-нибудь в другой раз, - сказал Роджер, пожав плечами. - Но суть в том, что хотя я попал туда в поисках Джема, я нашел... в общем, вместо него я нашел своего отца. Его тоже звали Джеремайя, но обычно его называли Джерри.

Джейми сказал что-то по-гэльски и перекрестился.

- Ага, - кратко сказал Роджер. - Как я уже сказал, это - в другой раз. Дело в том, что когда я его нашел, ему было всего двадцать два года. А я был в том же возрасте, что и сейчас, я вполне мог бы быть его отцом. Поэтому я называл его Джерри, всегда так о нем думал. В то же время, я знал, что он - мой... Ну, я не мог сказать ему, кто я такой, у нас не было времени. - Он почувствовал, что ему снова сдавило горло, и с усилием прочистил его.

- Вот как-то так... Но это было до того, как я встретился с вашим отцом в Лаллиброхе. Я чуть не упал от шока, когда он открыл дверь и сказал мне, как его зовут. - Он печально улыбнулся при этом воспоминании. - Он был моих лет, может быть, немного старше. Мы встретились... как двое мужчин. Мистер МакКензи, мистер Фрейзер.

Джейми кивнул, в его глазах блестело любопытство.

- И тут пришла ваша сестра, и они меня приняли, накормили. Я сказал вашему отцу... ну, не всё, конечно... Но что я ищу своего маленького мальчика, его похитили.

Брайан оставил Роджера переночевать, а на следующее утро проехал с ним по всем окрестным фермам, расспрашивая о Джеме и Робе Кэмероне, но безрезультатно. Но на следующий день он предложил поехать с Роджером в Форт-Уильям, чтобы поузнавать в гарнизоне.

Глаза Роджера были устремлены на клочок зеленого мха у его колена, мох рос на камнях круглыми зелеными пучками и был похож на головки молодой брокколи. Он чувствовал, как Джейми слушает. Его тесть вообще не шевелился, но Роджер почувствовал, что он слегка напрягся при упоминании Форт-Уильяма. - Или, может быть, это мое собственное... - он сунул пальцы в прохладный, мокрый мох, может быть, для того, чтобы почувствовать опору.

- Командиром там был офицер по имени Банком. Ваш отец сказал про него, что для Sassenach он приличный парень. Он таким и оказался. Брайан привез с собой две бутылки виски - очень хорошего! - добавил он, взглянув на Джейми и уловив промельк ответной улыбки. - Мы выпили с этим Банкомом, и он пообещал, что велит солдатам расспрашивать про мальчика. Это заставило меня почувствовать... надежду. Как будто у меня действительно был шанс найти Джема.

На мгновение он замялся, пытаясь решить, как лучше сказать то, что он хотел сказать, но, в конце концов, Джейми и сам знал Брайана.

- Это была не просто вежливость со стороны Банкома. Дело было в самом Brian Dhu, Черном Брайане, - сказал он, взглянув прямо в глаза Джейми. - Он был... добрый, очень добрый, но там было еще нечто большее. - У него сохранилось яркое воспоминание... Брайан, едущий впереди него вверх по склону холма, его берет и широкие плечи, потемневшие от дождя, его спина, прямая и уверенная. - Чувствовалось... я чувствовал... если этот человек будет на моей стороне, тогда все будет хорошо.

- Все это в нем чувствовали, - тихо сказал Джейми, глядя вниз.

Роджер молча кивнул. Темно-рыжая голова Джейми была опущена, взгляд устремлен на колени, но Роджер видел, как эта голова поворачивается на какую-то долю дюйма и чуть-чуть наклоняется, как будто в ответ на прикосновение, и легкая дрожь, похожая на нечто между благоговением и простым признанием факта заставила волосы у него на затылке подняться.

- Вот оно, - подумал он, одновременно и удивленный, и не удивленный этим. Он уже видел... или, вернее, чувствовал это раньше, но ему потребовалось, чтобы это повторилось несколько раз, чтобы он полностью осознал, что это такое. Призывание мертвых, когда те, кто их любит, говорят о них. Он ощущал, что Черный Брайан сейчас здесь, у этой горной речки... с такой же уверенностью, с какой чувствовал это в тот дождливый день в Шотландском Нагорье.

 Отправлено: 14.04.20 23:43. Заголовок: "Чертов шотланде..

"Чертов шотландец"

Легкое покашливание за моей спиной отвлекло меня от длинного списка синонимов к выражению "чертов шотландец", который я мысленно составляла. Я обернулась и увидела Фанни, она подошла с передником, полным испачканной землей репы, а ее милое личико, беспокойно нахмуренное, было повернуто в сторону Джейми, который как раз исчезал за деревьями у речки.

- Что такого сделал Уил-льям, - спросила она, взглянув на меня из-под чепца. Я улыбнулась, несмотря на недавнюю ссору. Ее речь была теперь вполне свободной, за исключением случаев, когда она была расстроена, но у нее нередко все еще случалась небольшая запинка между слогами в имени Уильяма.

- Уильям не сделал ничего плохого, - заверила я ее. - Во всяком случае, я об этом ничего не знаю. Мы его вообще не видели с тех пор... э-э-э..." - я остановилась на мгновение позже, чем следовало.

- ...как похоронили Джейн, - серьезно сказала она и посмотрела вниз, на белую с фиолетовым кучку репы. - Я подумала... может быть, мистер Фрейзер получил письмо. От Уильяма. Или, может быть, о нем, - добавила она, снова нахмурившись. Она кивнула в сторону деревьев: - Он злой.

- Он шотландец, - поправила я ее со вздохом. - А это значит упрямый. А еще несговорчивый, нетерпимый, дерзкий, жестоковыйный, неуступчивый, твердолобый, упертый, как свинья... и еще всякое тому подобное и неприятное. Но не волнуйся, это не имеет никакого отношения к Уильяму. Давай положим репу в лохань и зальем ее водой, чтобы верхушки не увяли. Эми cделает на ужин пюре из репы, но я еще хочу приготовить отдельно ботву с беконом и подать ее вместе с репой. Если что-то может заставить горцев есть зеленые овощи, то это только бекон.

Она кивнула, как будто поняла, и медленно опустила передник, с которого репа скатилась в лохань маленькой кувыркающейся лавиной, и темно-зеленая ботва раскачивалась при этом, как помпончики.

- Вам, наверное, не стоило это ему говорить, - Фанни произнесла это с почти клинической бесстрастностью.

- Что и кому говорить? - сказала я, взяв ведро с водой и опрокинув его на грязную репу. - Возьми-ка еще одно ведро, хорошо?

Она послушно вылила воду в лохань, потом поставила ведро, взглянула на меня и серьезно сказала:

- Я знаю, что значит "перепихнуться".

Мне показалось, что меня резко ударили по голени.

- Правда знаешь? - с трудом выдавила я, взяв в руки нож. - Я... хм... ну, да, наверное, знаешь...

Фании провела половину своей короткой жизни в борделе в Филадельфии; она, вероятно, знала много других слов, которых не могло быть в лексиконе среднестатического двенадцатилетнего ребенка.

- Это очень плохо, - сказала она, поворачиваясь, чтобы взять следующее ведро; мальчики утром заполнили водой все ведра, их оставалось еще шесть. - Мне очень нравится его милость. Он быв... был так добр ко мне и... и к Джейн. Мистер Фрейзер мне тоже нравится, - добавила она, правда, с некоторой заминкой.

- Я уверена, он ценит твое хорошее мнение, - степенно произнесла я, удивляясь про себя, какого черта... - И да, его милость очень хороший человек. Он всегда был нашим добрым другом. - Я немного выделила это "нашим" и увидела, что это было принято во внимание.

- О... - небольшая морщинка прорезала идеальную кожу ее лба. - Я шч... считаю, что это еще хуже. Что вы с ним спали, - объяснили она, на тот случай, если я не поняла, что именно она имела в виду. - Мужчины не любят делить женщину. Если это, конечно, не "крах" (см. пояснение).

- Крах? - я начала задаваться вопросом, как бы мне с честью выпутаться из этого разговора. И ощутила некоторую тревогу.

- Мадж это так называла. Когда двое мужчин хотят делать всякие штуки с одной девушкой. Это стоит дороже, чем когда один мужчина хочет сразу двух девушек, потому они могут сделать ей больно. Правда, это чаще всего просто синяки, - добавила она для очистки совести. - Но все же.

Необходимое пояснение

* AMBS-ACE (устаревшее):

- по очку на обеих костях; голи (в триктраке); самое малое количество очков в игре в кости (устаревшее) неудача, невезение (устаревшее),ничтожное количество (чего-либо), самая малость, капелька.

То есть то, что я передала словом "крах", по-английски будет "an ambsace", что означает самый неудачный ход при игре в кости.

Помните, в "Трех мушкетерах"? У Д'Артаньяна выпало три, но у его соперника-англичанина - два. То есть хуже уже быть не может.

"- Какой необыкновенный ход! Я видел его всего четыре раза за всю мою жизнь: два очка! - Англичанин обернулся и онемел от изумления; Д'Артаньян обернулся и онемел от радости. - Да, - продолжал Атос, - всего четыре раза: один раз у господина де Креки, другой раз у меня, в моем замке в... словом, когда у меня был замок; третий раз у господина де Тревиля, когда он поразил всех нас; и, наконец, четвертый раз в кабачке, где я метал сам и проиграл тогда сто луидоров и ужин."

Русского термина, соответствующего слову "ambsace", по-моему, не существует. Во всяком случае, я не нашла. Не знаю, каким французским словом воспользовался Дюма в "Трех мушкетерах", искать было некогда, да и вряд ли бы мне это помогло, но у меня ход мысли был такой: "неудачный ход" - "неудача" - "фиаско" - "крах".

Можно еще сказать "двойное очко", но это выражение не несет эмоциональной окраски.

Если кто-то может предложить лучший вариант, заменю!

 Отправлено: 14.04.20 23:47. Заголовок: Письмо Брианны лорду..

Письмо Брианны лорду Джону

[дата]
Фрейзерс-Ридж, Сев.Каролина

Дорогой лорд Джон!

Я снова здесь. Хотя, возможно, я должна была воскликнуть: "Я вернулась!", - что было бы, знаете, более драматично. Я пишу это и улыбаюсь, представляя себе, как Вы бы сказали, что недостаток драматического не относится к моим личным недостаткам. И к Вашим тоже, мой друг!

Мы - мой муж Роджер и двое наших детей, Джеремайя (Джем) и Аманда (Мэнди) - поселились во Фрейзерс-Ридже. (Хотя больше похоже на то, что поселение возникает вокруг нас; мой отец строит свою собственную крепость.) Мы останемся здесь в обозримом будущем, хотя я знаю лучше, чем большинство людей, насколько мало можно предвидеть будущее. Детали оставим до тех пор, пока мы не увидимся снова.

[ Детали ]

Мама говорит, что Вы прекрасно знаете, почему про Дензела Хантера пишу я, а не она сама. Па говорит, что вообще нет необходимости Вам писать, потому что жена доктора Хантера наверняка уже написала своему отцу (Вашему брату, если я правильно понимаю?), но я согласна с мамой, что лучше написать. На всякий случай. [Детали]

Всего наилучшего Вам и Вашей семье - и передайте это также Вашему сыну Уильяму. Надеюсь увидеться с ним - и, конечно, с Вами! - снова.

Должна ли женщина подписывать письмо "Ваша смиренная и покорная, и т.д."? Конечно же, нет...)

Преданная вам,
Брианна Рэндалл Фрейзер МакКензи (Миссис).

 Отправлено: 15.04.20 00:02. Заголовок: Как-то мне попался д..

Как-то мне попался довольно большой отрывок, который Диана опубликовала еще в 2015 году. На перевод у меня ушло довольно много времени, надеюсь, оно того стоило.

Там самые первые две или три фразы уж очень специальные, а у меня в семье нет ни одного рыболова, а среди знакомых - ни одного биолога, так что пришлось проконсультироваться с, так сказать, носителями языка, среди которых тоже не все поняли, о чем точно идет речь. Но, вроде бы, одна девушка, у которой отец - страстный любитель рыбной ловли, оказалась в курсе и объяснила, в чем там дело.

На рыбалке

Муха спикировала вниз по спирали, зеленая с желтым, как падающий лист, и приземлилась среди колец свежевылупившегося выводка форели. Она задержалась на поверхности на секунду, может быть, на две, а потом исчезла с легким всплеском, вырванная из поля зрения прожорливыми челюстями мальков. Роджер резко дернул конец удочки, чтобы насадить наживку на крючок, но в этом не было необходимости. Форель сегодня была голодная, кидалась на всё, и его рыбина так глубоко заглотила крючок, что для того, чтобы ее вытащить, не требовалось ничего, кроме физической силы. Форель билась, поднимаясь на поверхность, вся серебряная под последними лучами света. Он чувствовал, как по натянутой леске ему передавалась ее жизненная сила, свирепая и яростная, эта жизненная сила была сильнее самой рыбины, и его сердце отозвалось ей навстречу.

- Кто научил тебя так забрасывать удочку, Роджер Мак? - Его тесть снял рыбину, пока она все еще билась, и аккуратно стукнул ее о камень. - Я никогда не видел такой точности. Роджер скромно отмахнулся, но слегка покраснел от удовольствия, услышав такой комплимент; Джейми не так часто их произносил.

- Мой отец, - сказал он.

- Да? - Джейми выглядел очень удивленным, и Роджер поспешил поправиться.

- Я имею в виду Преподобного. На самом деле он был мне двоюродным дедом. Вернее, мужем двоюродной бабушки.

- И всё равно он твой отец, - сказал Джейми и улыбнулся. Он взглянул на дальний конец заводи, где Жермен и Джемми ссорились, пытаясь выяснить, кто поймал самую большую рыбину. У них была приличная связка, но они не догадались держать свой улов по отдельности, поэтому не могли сказать, кто что поймал.

- Ты не думаешь, что тут есть какая-то разница, так ведь? Что Джем мой по крови, а Жермен по любви?

- Вы же знаете, что не думаю, - Роджер не удержался от улыбки, взглянув на обоих мальчиков. Жермен был на два года старше Джема, но невысокий и худенький, как и его родители. У Джема были длинные ноги и широкие плечи его деда - и отца! - подумал Роджер, расправляя собственные плечи. Оба мальчика были примерно одинакового роста, и сейчас у обоих волосы отсвечивали бронзой, багровые лучи заходящего солнца как будто подожгли белокурую шевелюру Жермена. - Кстати, а где Фанни? Она бы их помирила.

Фрэнсис было двенадцать лет, но иногда она казалась намного моложе - и часто гораздо старше. Она быстро подружилась с Жерменом и, когда Джем появился во Фрейзерс-Ридже, поначалу держалась с ним довольно настороженно, опасаясь, что Джем встанет между ней и ее единственным другом. Но Джем был открытым и добродушным мальчуганом, а Жермен знал об отношениях между людьми больше, чем знает средний одиннадцатилетний бывший карманник, и вскоре всю троицу можно было видеть всегда вместе, когда они, хихикая, исчезали в кустах, направляясь по каким-то своим таинственным делам и появляясь только к концу процесса сбивания масла - слишком поздно, чтобы помочь, но как раз вовремя, чтобы получить стакан свежей пахты.

- Ох, у бедной девочки сегодня ночью начались месячные, - Джейми поднял одно плечо, выражало одновременно признание ситуации, сочувствие и покорность судьбе. - Она не слишком хорошо себя чувствует.

Роджер кивнул, продевая кукан через темно-красную жаберную щель рыбины. Он знал, что имел в виду Джейми. Появление Джема не повлияло на дружбу Фанни и Жермена, но это событие могло... Могло повлиять или бесповоротно изменить ее, что в случае с Фанни привело бы к такому же результату. Но тут уже ничего нельзя было поделать, и ни один из них больше ничего об этом не говорил.

Солнце уже низко опустилось за деревья, но форель еще клевала, вода в речке ходила пестрыми кругами и временами вскипала выпрыгивающей рыбой. Пальцы Роджера на мгновение сжались на удочке, искушение было велико... но у них уже было достаточно рыбы и на ужин, и на завтрак на следующее утро. Ловить больше смысла не было, в холодном погребе уже стояло с десяток бочек копченой и соленой рыбы, а свет угасал. Но по Джейми не было видно, чтобы он собирался уходить. Он сидел на удобном пне, босой, одетый только в рубашку, его старый охотничий плед лежал на земле позади него; это был теплый день для (сентябрь, октябрь? – прим. Дианы), и его благоухание еще чувствовалось в воздухе. Он взглянул на мальчиков, которые уже забыли про свой спор и вернулись к своим удочкам, сосредоточенные, как пара зимородков.

Джейми повернулся к Роджеру и произнес будничным голосом:

- Есть ли у пресвитериан таинство исповеди, mac mo chinnidh (сын моего дома - гэльск.)?

Сначала Роджер ничего не ответил, озадаченный как вопросом, так и его непосредственными последствиями, а также тем, что Джейми обратился к нему "сын моего дома", что случилось только один раз, когда вызывали кланы на горе Геликон много лет назад.

Но вопрос сам по себе был прямой. И он на него так же прямо ответил:

- Нет. У католиков существует семь таинств, но пресвитериане признают лишь два: крещение и вечерю господню (тайную вечерю). - И он бы на этом остановился, но вывод из этого вопроса был предельно ясен.

- Джейми, есть что-то такое, о чем вы хотите мне рассказать? - Он подумал, что называет своего тестя "Джейми" в лицо, наверное, всего лишь второй раз. - Я не могу дать вам отпущения, но могу выслушать.

Он не мог бы сказать, что до этого в лице Джейми было какое-то напряжение. Но теперь его лицо расслабилось, и разница была настолько заметна, что его собственное сердце раскрылось навстречу этому человеку, готовое ко всему, что бы он ни сказал. Или так ему казалось.

- Да, - голос Джейми прозвучал сипло, и он прочистил горло, несколько застенчиво наклонив голову. - Да, это тоже подойдет. Ты помнишь ту ночь, когда мы освободили Клер из рук бандитов?

- Я это вряд ли когда-нибудь забуду, - сказал Роджер, глядя на него в упор. Он бросил взгляд на мальчиков, но они все еще удили рыбу, и он снова перевел взгляд на Джейми. - А что? - настороженно спросил он.

- Ты был рядом со мной в конце, когда я свернул шею Ходжпайлу и Йен спросил меня, что делать с остальными? И я ответил: "Убей их всех".

- Был. - Да, он там был. И не хотел к этому возвращаться. Три слова - и всё это вернулось, вынырнуло из памяти и отозвалось мгновенным холодом в его костях: черная ночь в лесу, сухой жар от костра, обжигавший ему глаза, леденящий ветер и запах крови. Гром барабанов - его bodhran (шотландский барабан), отдающийся в его руке, еще два позади него. Крик во тьме. Внезапный блеск глаз и ощущение сжавшегося желудка, когда проломился череп.

- Я убил одного из них, - резко произнес он. - Вы знали об этом?

- Я не видел, как ты это сделал, - сказал он. - Но достаточно было увидеть твое лицо на следующий день.
- Я не удивляюсь, - горло Роджеру сжало так, что слова едва протискивались сквозь него. Он был удивлен, что Джейми заметил это - что он вообще мог в тот день замечать кого-либо, кроме Клер, после того, как всё закончилось. Он снова видел ее, стоящую на коленях над ручьем, когда она пыталась вправить свой сломанный нос, глядя на свое отражение в воде, и кровь стекала вниз по ее избитому, в синяках и ссадинах обнаженному телу... эта картина вновь вернулась к нему с силой удара прямо в солнечное сплетение.

- Никогда не знаешь, как это будет, - Джейми поднял одно плечо и снова его опустил; он потерял шнурок, которым были завязаны его волосы, видно, он где-то зацепился за ветку, и густые рыжие пряди шевелились на вечернем ветру. - Я имею в виду такую схватку. Что помнишь, что нет. Но я помню всё, что было в тот день... и следующий день тоже.

Роджер кивнул, но ничего не сказал. У пресвитериан действительно не было таинства исповеди, и он скорее жалел, что его не было. Полезно было бы иметь при себе такую вещь. Про запас. Особенно, подумал он, если вы ведете такую жизнь, как Джейми Фрейзер. Но любой священник знаком с потребностью души высказаться и быть услышанной, и это он мог ей дать.

- Да, думаю, вы помните... - сказал он. - Но вы жалеете об этом? Что сказали своим людям убить их всех.

- Ни секунды! - Джейми бросил на него короткий, свирепый взгляд. - А ты жалеешь о своем участии в этом (что участвовал в этом)?

- Я... - Роджер вдруг замолчал. Но не потому, что не думал об этом, но... - Я жалею, что мне пришлось это сделать, - осторожно сказал он. - Очень жалею. Но я уверен, что должен был это сделать.

Джейми выдохнул с облегчением.

- Ты, конечно, знаешь, что Клер была изнасилована, - это был не вопрос, но Роджер кивнул. Клер не говорила об этом... даже с Брианной - но ей и не надо было... - Человек который это сделал, не был убит той ночью. Она его увидела живого-здорового, месяц назад, на фактории Бирдсли.

Вечерний ветерок вдруг стал почти ледяным, но волосы на руках у Роджера поднялись не из-за этого. Джейми всегда выражался очень точно - и он начал этот разговор со слова "исповедь". Роджер не спешил с ответом.

- Я не думаю, что вы хотите узнать мое мнение о том, что вам надо с этим делать.

Какое-то время Джейми сидел молча, темный силуэт на фоне пылающего неба.

- Нет, - тихо сказал он, - не хочу.

- Дедушка, смотри! - Джем и Жермен продирались сквозь кусты и камни, каждый с низкой сверкающей форели, с которой на их штаны капали капли крови и воды, а раскачивающиеся рыбины отливали бронзой и серебром в последних лучах света.

Роджер на мгновение отвернулся от мальчиков - как раз вовремя, чтобы поймать блеск в глазах Джейми, который оглянулся на мальчиков, и свет, внезапно упавший на его лицо, высветил беспокойный внутренний взгляд, который мгновенно исчез, когда он улыбнулся своим внукам, протянув к ним руку, чтобы полюбоваться их уловом.

- Господи Иисусе, - подумал Роджер. Он чувствовал, как будто в это мгновение электрический заряд пронзил его грудь, краткий, но испепеляющий. Хотелось бы ему понять, достаточно ли они уже взрослые. Чтобы знать о таких вещах.

- Мы решили, что каждому достанется по шесть штук, - объяснял Джемми, гордо подняв свой кукан и повернув его так, чтобы и отец, и дед могли лучше оценить размер и красоту его улова.

- А эти - для Фанни, - сказал Жермен, подняв меньшую низку, с которой свисали три жирные рыбины. - Мы решили, что она бы сама их поймала, если бы была тут.

- Вы сделали доброе дело, ребята, - улыбаясь, сказал Джейми. - Я уверен, что девочка это оценит.

- Хм-м-м, - сказал Жермен, слегка нахмурившись, - А она по-прежнему сможет ходить с нами удить рыбу, Grand-pere? Мистрис Уилсон сказала, что нет, раз она теперь стала женщиной.

Джемми недовольно фыркнул и толкнул Жермена в бок.

- Не будь дураком, - сказал он. - Моя мама женщина, но она ходит на рыбалку. И на охоту тоже, ведь так?

Жермен кивнул, но не слишком уверенно.

- Да, ходит, признал он. - Но мистеру Кромби это не нравится, и Цапле тоже.

- Цапле? - удивленно сказал Роджер. Хайрэм Кромби считал, что женщины должны готовить, убирать, прясть, шить, заниматься детьми, кормить скот и открывать рот только для молитвы. Но Стоящая Цапля Брэдшо был чероки, который женился на моравской девушке из Сейлема и поселился по другую сторону от Фрейзерс-Риджа.

- Почему? Женщины из племени чероки сами засевают поля, и я помнится, видел, как они ловили рыбу сетями и ставили неводы.

- Цапля ничего не говорил про рыбную ловлю, - объяснил Джем. – Он говорит, что женщины не могут охотиться, потому что от них воняет кровью, и это отпугивает дичь.

- Что ж, это верно, к удивлению Роджера сказал Джейми. - Но только, когда у них месячные. И даже в это время, если она будет оставаться с подветренной стороны...

- А женщина, от которой пахнет кровью, не будет привлекать медведей или пантер? - спросил Жермен. Он выглядел немного обеспокоенным.

- Вероятно, нет, - сухо сказал Роджер, надеясь, что это так. - И на твоем месте я бы не советовал ничего подобного твоей тетушке. Она может с этим не согласиться.

Джейми издал легкий смешок и шуганул мальчишек.

- Ладно, ребята, идите. Нам еще нужно кое о чем поговорить. Скажите бабушке, что мы успеем к ужину.

Они подождали, пока мальчики не скрылись из вида и не могли ничего услышать. Ветерок утих, и последние кольца на воде разгладились, исчезая в углубляющихся тенях. Мелкие мошки, избегнувшие смерти от жадных мальков, начали виться в воздухе.

- Так вы уже это сделали? - спросил Роджер. Он опасался услышать ответ: что, если это еще было не сделано, и Джейми хотел, чтобы он ему помог?

Но Джейми кивнул, и его широкие плечи расслабились.

- Понимаешь, Клер мне об этом не говорила. Но я, конечно, сразу увидел, что ее что-то мучает... - В его голосе прозвучал оттенок грустного удивления; стеклянное лицо Клэр было известно всем. – Но когда я ей это сказал, она попросила меня подождать и дать ей время подумать.

- Вы подождали?

- Нет. - Удивление исчезло. - Я понял, что это было очень серьезно. Я спросил свою сестру, она мне всё рассказала. Она ведь была тогда с Клер в фактории Бирдсли. Она тоже видела этого парня и дозналась у Клэр, в чем там было дело. Клер мне сказала, когда я дал ей понять, что всё знаю, что всё в порядке, что она пытается простить этого ублюдка. И думала, что у нее это получается. Более или менее. - Голос Джейми звучал деловито, но Роджеру показалось, что он слышит в нем ноту сожаления.

- Вы не думаете, что надо было дать ей справиться с этим самой? Это... это процесс - простить кого-нибудь. Я имею в виду, не единичный акт. - Он чувствовал себя крайне неловко и кашлянул, чтобы прочистить горло.

- Я знаю, - сказал Джейми. Его голос был сух, как наждак. - Мало кто знает это лучше меня.

- Да, сказал Джейми, помолчав. - Да, в этом есть смысл. Но я думаю, что легче простить мертвого, чем того, кто ходит тут у тебя под носом. И потом, я подумал, что ей будет проще простить меня, чем его. - Он поднял одно плечо и дал ему упасть. - И... даже если она могла мириться с мыслью о том, что этот человек живет рядом с нами, я не мог.

Роджер издал негромкий звук в знак признания; казалось, сказать больше было нечего. Джейми не шевелился и ничего больше не говорил. Он сидел, слегка отвернув голову, глядя куда-то поверх воды, туда, где свет мерцал над покрытой рябью поверхностью.

- Может быть, это было самое плохое, что я когда-либо совершил, - сказал он наконец, очень тихо.

- Вы имеете в виду, с точки зрения морали? - спросил Роджер, стараясь, чтобы его голос прозвучал максимально нейтрально.

Джейми повернул голову к нему, и Роджер застал голубую вспышку удивления, когда умирающее солнце коснулось его лица.

- О, нет, - сразу сказал его тесть. - Просто было трудно это сделать.

- Да. - Роджер снова помолчал, ожидая. Он чувствовал, как Джейми думает, но тот не двигался. Может быть, ему было нужно кому-то рассказать, пережить это заново и тем самым облегчить душу этой исповедью? Он чувствовал в себе ужасное любопытство и, в то же время, отчаянное нежелание это услышать.
- Я рассказал Брианне. Что я убил Бобла - и как. Может быть, не стоило...

Лицо Джейми было в тени, но Роджер чувствовал взгляд этих синих глаз на своем лице, полностью освещенном солнцем. Он сделал над собой усилие, что не отвести глаза.

- Да? - сказал Джейми спокойно, но в его голосе прозвучало любопытство. - И что она тебе сказала? Конечно, если ты не против рассказать мне.

- Я... ну... Про правде говоря, единственное, что я точно помню, это что она сказала: "Я тебя люблю!" - Это было единственное. что он услышал сквозь эхо барабанной дроби и громкий стук пульса у него в ушах. Он рассказал ей всё, стоя перед ней на коленях, положив голову на ее колени. Она повторяла: "Я тебя люблю", ее руки обнимали его плечи, укрывая его пологом ее волос, омывая его слезами, дарующими ему отпущение.

На какое-то мгновение он вернулся туда, в ту ночь, и пришел в себя, с удивлением осознав, что Джейми что-то ему сказал.

- Что вы сказали?

- Я сказал: и как это может быть, что пресвитериане не считают брак таинством?

 Отправлено: 15.04.20 22:32. Заголовок: Отрывок с двумя подз..

Отрывок с двумя подзаголовками:

"Мужской разговор" и "За что стоит воевать"

- А у пресвитериан есть мученики? - с сомнением в голосе спросил Джейми. - Я имею в виду... у вас же нет святых, так ведь?
- Откуда вдруг такой интерес к пресвитерианам? - произнес Роджер, стараясь, чтобы вопрос прозвучал легко. - Думаете обратиться в пресвитерианство?
Он услышал краткий удивленный хмык.
- Нет, не думаю. Просто я об этом в последнее время думаю.
- Вы только будьте с этим осторожны, - сказал Роджер, наклонившись, чтобы снять колючку, которая прицепилась к его брюкам у колена. - То есть я считаю, всё хорошо в меру, но слишком много об этом думать... может получить несварение... умственное и физическое.
- Тут ты прав, конечно, - сухо сказал Джейми. - Тогда скажи, как мне перестать об этом думать, не прибегая к усиленному потребления спиртного. Виски мне нужен для продажи.
Сквозь сгущающиеся сумерки донеслось отдаленное уханье, как будто там собралась стая гиббонов.
- Ну, тут неплохо поможет близость к детям, - сказал Роджер, улыбаясь при этом звуке. - Бри мне рассказывала, что когда Джем учился говорить, она совершенно не могла собраться с мыслями, пока не засунет что-нибудь ему в рот. Удивительно, что он не лопнул от переедания.
- Да, это так, - сказал Джейми с видимым облегчением. - Щебетанье твоей малышки способно заставить человека забыть о собственной казни.
Этот конкретный образ поразил Роджера, слова Джейми прозвучали неожиданно.
- Значит, вот какое направление у ваших недавних мыслей? - спросил он после короткой паузы.
После более долгого молчания, Джейми ответил: "Да, некоторых из них".
- Ага... Отсюда и вопрос о мучениках... - Больше он ничего не сказал, но удлинил шаг, чтобы поравняться с Джейми. Судя по всему, его тесть еще не закончил свою мысль.

- Я не знаю... - наконец, сказал Джейми; было видно, что он очень осторожно подбирает слова, - смог бы я умереть за идею. Я не говорю, что это не прекрасно, - торопливо добавил он. - Но... я спрашивал Бри про этих людей... которые придумали эти понятия и написали эти слова, которые теперь надо воплотить в жизнь, - кто-нибудь из них реально участвовал в сражениях?

- Не думаю, чтобы они воевали, - с сомнением произнес Роджер. - во всяком случае, я так не думаю... Если не считать Джорджа Вашингтона, но не думаю, что он так уж много говорит.

- Он говорит со своими войсками, уж можешь мне поверить! - сказал Джейми с иронией в голове. – Но не с королем и не для газет.

- Нет. Имейте в виду, - честно добавил Роджер, отводя от лица сосновую ветку, остро пахнущую смолой, от которой его рука стала липкой, - Джон Адамс, Бен Франклин, Том Пейн, все эти мыслители и ораторы - они рискуют своей шеей точно так же, как и вы... как и мы.

- Да, - Теперь тропа круто поднималась вверх, и пока они по ней взбирались, они ничего не говорили, осторожно нащупывая дорогу среди неровного грунта и осыпающегося гравия. - Я думаю, что, наверное, не смогу умереть - или повести на смерть моих людей - только за идею свободы. Теперь - нет.
- Теперь - нет)? - эхом откликнулся Роджер. - Но прежде вы смогли бы?
- Да. Когда ты и девочка, и ваши малыши были... там. - Роджер поймал легкое движение руки, указывавшей в далекое будущее. - Это было бы ради вас. Потому что то, что я бы делал здесь, это имело бы значение там, тогда, понимаешь? Для всех вас. А ради вас я могу воевать. - Его голос стал тише. - Это то, для чего я создан, понимаешь, да?
- Я понимаю, - тихо сказал Роджер. - Но вы всегда это знали, ведь так?
Джейми полу-удивленно хмыкнул.
- Не знаю, когда я это понял, - сказал он, по его голосу было слышно, что он улыбается. - Может, еще в Леохе, когда я понял, что могу подбить других ребят на любое озорство - и сколько раз я так и делал! Возможно, мне стоит исповедоваться в этом?
Роджер отмахнулся.
- Это будет иметь значение для Джема и Мэнди - и для тех из нашего рода, кто придет за ними.
- Если, конечно, Джем и Мэнди доживут до того времени, когда у них смогут появиться дети, - мысленно добавил он - и почувствовал при этой мысли холод в желудке.

- Сколько вам было лет, когда вы впервые увидели убитого человека, - вдруг спросил Роджер.
- Восемь лет, - ответил Джейми не задумываясь. - В стычке, когда меня впервые взяли на угон скота. Тогда меня это не очень смутило.
Джейми вдруг неожиданно становился, и Роджеру пришлось сделать шаг в сторону, чтобы не налететь на него.
- Смотри, - сказал Джейми.
И он посмотрел. Они стояли наверху небольшого подъема, где деревья ненадолго расступились, и теперь перед ними расстилались северная сторона всего склона и весь Фрейзерс-Ридж, плотная черная масса на фоне относительно светлого синего неба. Но эту темноту пронзали маленькие огоньки, светящиеся окна и искры, взлетавшие из очагов дюжины хижин.
- Это не только наши жены и наши дети, понимаешь? - сказал Джейми и кивнул на огоньки. - Это и они тоже. Все, - в его голосе была слышна особая нота, нечто вроде гордости, но одновременно с этим печаль и сострадание.
Они - все.
Роджер знал, всего семьдесят три семейства. Он видел книги, которые вел Джейми, страницы, исписанные с мучительным старанием, сохранявшие состояние дел и благополучие каждый семьи, жившей на его земле - и в его мыслях.
- Итак, ты скажи рабу моему Давиду: так говорит Господь Саваоф: я взял тебя с овчарни, от овец, чтобы ты был вождем народа моего, Израиля, - цитата сама всплыла в памяти и он произнес ее вслух прежде, чем успел подумать.
Джейми шумно вдохнул.
- Да, сказал он. - С овцами было бы проще.
Потом, резко:
- Клер и Брианна говорят, что война идет на юг. Я не смогу их защитить, если она подойдет совсем близко. - Он кивнул на отдаленные огоньки, и Роджеру стало ясно, что под "ними" он имел в виду арендаторов - его людей. Он не стал останавливаться, чтобы ответить, только поправил на плече плетеную корзину с рыбой и начал спускаться вниз.
Тропа сужалась. Роджер задел Джейми плечом и приостановился, чтобы пропустить тестя вперед.
- Я помогу вам защитить их, - скзал он Джейми в спину.
Его голос прозвучал хрипло.

- Я знаю, - тихо ответил Джейми. Наступила короткая пауза, как будто Джейми ждал, что он продолжит, и он понял, что должен сказать что-нибудь еще.
- Своим телом, - тихо сказал Роджер, - и своей душой, если это будет необходимо.
На короткое мгновение он увидел силуэт Джейми, услышал, как тот глубоко вздохнул, увидел, как расслабились его плечи, когда он выдохнул. Теперь они шли быстрее, тропа была темной, и они время от времени с нее сбивались, и тогда ветки низкого кустарника кололи их голые ноги.
На краю поляны Джейми подождал, пока Роджер с ним поравняется, и положил руку ему на плечо.
- То, что случается на войне - то, что ты должен там делать... оно накладывает на тебя свой отпечаток, - тихо сказал он наконец. - Я не думаю, что будучи священником, ты этого избежишь. Вот что я хочу тебе сказать... И сожалею, что это может случиться.

«Оно накладывает отпечаток. И мне жаль, что это случится». - Но он ничего не ответил, только слегка коснулся ладони Джейми - там, где она лежала на его руке. Тогда Джейми убрал свою руку, и они молча пошли домой.